Яркие приключения доктора Дендера закончились. Вместе со всеми он снимает доски с заколоченных окон, ходит в дозоры, голосует на собраниях. Но вечер двенадцатого штормокогтя уже становится той-самой-ночью, о которой пишут мемуары или внуки просят рассказать дедушку. Хирургия ветеринару, ура, не потребовалась. Одна пуля застряла между ребер, ее достали обыкновенным корнцангом. Другая безопасно задела шейные мышцы. Доктор остался человеком с забавно наклоненной головой, как сомневающийся скворец, зато не умер от перебитой артерии. Слушает собеседника уцелевшим ухом.
Раздумал уезжать. Теперь смеется над вчерашними трусливыми надеждами как-нибудь выкупить семью и бежать в Амн. Теперь он нужен. Ездит по ранчо, пользует скот. Набив травой жестяной клюв чумной маски, входит в диспансер для прокаженных и облегчает страдания камфорным маслом, леденцами с морфием и вентиляцией легких, потому что свежий воздух изгоняет Чуму. Отчет хирурга Риволи стал для Дендера настольной книгой.
Зараза все еще здесь.
Фандалину нужен доктор.
А, вон же он! Ковыляет по улице смешной человек-птица Роберт Дендер.
И черный саквояж при нем. И — только тс-с-с! — скальпель в кармане брюк.