— Согласен, — Холлвинтер кивнул, хмуро посмотрев на свидетельство публичной казни среди площади. — Меня тревожит упоминание о хирурге, которое вы сделали. Эта болезнь слишком хорошо совпадает с приездом Теодора и его поисками третьей шахты. Если получится точно установить, когда и почему началась Чума, мистер Уайлд, это даст нам пищу для размышлений. Я не верю в мистику, но что-то неладно с этим городком, будь он проклят. Возможно, ветеринар сможет сказать что-либо дельное. А теперь, действительно, давайте познакомимся с местными, пока нас не перехватили.
Для Гарольда знакомство с местными началось, как он и планировал, с монашки. Белая часовня имела единственную комнату, полную прохладой и странным покоем — такой бывает в гостиных у благополучных и дружных семей. Даже не верилось, что за стенами крохотной церквушки распята женщина, бушует Чума и колдовской мрак окутал леса близ тракта. Напротив, казалось, что белизна внутренних стен снимает невидимый груз с души. Здесь гасли тревоги, и даже беспокойство за леди Глорию слегка отступило. Интерьер был самым простым: ладно сбитые деревянные стены без всякой отделки. Сквозь ряды узких окон сочилось солнце, почему-то лишившись привычного для городка зеленоватого оттенка. Между нескольких скамей тянулся узкий проход, он оканчивался небольшим алтарём. За ним разместился цветной витраж с Равноапостольной матерью Йондаллой, что с мягкой улыбкой осеняла прихожан напутствием.
Всё просто и тихо. Единственным напоминанием о дурных временах была пустая кружка для пожертвований, в которой не лежало даже медяка — да то, что часовня оказалась пустой. Впрочем, не совсем.
Со скамьи у алтаря поднялась гибкая, стройная женщина, облачённая в чёрно-белые одеяния. Но просторный апостольник не мог скрыть удивительные черты её лица. Масляная смуглая кожа, миндалевидный разрез глаз и чёрные как смоль волосы подсказывали, что сестра родилась далеко от Побережья. Так и оказалась: в её речи сквозил лунноморский акцент, смягчающий каждую согласную. Сложив перед собою руки в просторных рукавах, она едва заметно поклонилась, терпеливо ожидая приближения Гарольда.
— Приветствую тебя в доме Божьем, странник. В наши дни немногие приходят за милосердием Йондаллы.