Пастор со вздохом кивнул.
— Я всякое повидал, в нашу церковь часто приходят за излечением. Но это… — Самуил горестно обвел рукой деформированные трупы. — Болезнь так себя не ведет. Это что-то другое, из тех вещей, о которых пишут в ваших книгах, мастер Валден-Рой. Я всего лишь священник и мало смыслю в науках, но… мы могли бы… Впрочем, нет, эти люди и так уже настрадались. Нужно сжечь тела, да и лошадей тоже. Я опасаюсь насчет лошадей, видите?
Пастор остановился перед белой кобылой и продемонстрировал Эсперу тревожные признаки: затянутые бельмом глаза, уродливые разбухшие вены на грациозных когда-то ногах. Потом он осторожно снял с седла пустой тубус со сломанной печатью и легонько потряс им в воздухе.
— Кортеж ограбили, мастер Валден-Рой. Возможно, леди Роше-Энквитур сейчас у этих людей. Если хотите еще здесь осмотреться, поспешите.
С этими словами Самуил направился к фургону. Кивнув по пути Урсуле и рассеянно похлопав по крупу перепуганного мула, он ненадолго скрылся под тентом. Когда пастор выбрался наружу, он обеими руками прижимал к груди увесистый бочонок масла для ламп из дорожных запасов. Покачиваясь, пастор дотащил бочонок до развилки, не без труда откупорил и принялся обильно разливать вязкое темное масло прямо на тела, не обращая внимания на дождь.
— «Пламенем да очиститесь, и кто праведен, тот выйдет из огня невредимый и благоухающий; но если кто впустил Тиамата в помыслы свои и дела свои, то увидите черный дым — это бежит прочь дьявол», — бормотал пастор себе под нос, отдуваясь.