Оставалась только я. Конечно, глупо было надеяться выжить в схватке с Мекеретригом, но я всё равно чувствовала какую-то ответственность за ребят... А это значило, что мой меч ляжет на стол последним.
Я проследила за Жуном - он нервничал. Уже думала заступиться, но промедлила, да кореец всё-таки сдался. Кельберион также сомневался. Йохан вообще снял рубашку. А, нет, это тоже артефакт. Интересно, он стирал её вручную или зачаровал машинку, чтобы она не портилась каждый раз?..
В любом случае эта сцена своей нелепостью вызвала у меня улыбку. Копьё Голодных Теней, Совет Незримых, мир, каким мы его знали, и замерзшие шведские соски.
Удостоверившись, что оба мага добровольно распрощались с артефактами, я молча сняла кольцо и кулон с крупным зеленым камнем. Затем вновь призвала скрэ - полуторный меч, что в пассивном состоянии не горел, не светился, а являл собой банальный германский клинок. Его выковали еще в средневековье, прекрасный баланс и лучшая рукоять.
Он тихонько брякнул на столе в стороне от прочих артефактов.
У меча не было имени. Сентиментальность - не моя черта. Но сейчас мне пришла в голову неожиданная мысль назвать его в честь легендарного основателя Ордена.
Убрав руки за спину, я отступила на пару шагов от своего оружия и поняла, что нервозность корейца передалась и мне. Дурное предчувствие, что Мекеретриг не Мекеретриг вовсе, а Кельберион - не Кельберион.