Вопросов у Василия не осталось, а на враждебные отношения кучки наёмников он серпал напитком из темноты, разве что не похрюкивая от удовольствия.
Вдоволь подкрепившись простой, но вкусной едой, мужчина поблагодарил хозяина за трапезу и отправился гулять среди участников каравана, нашептывая холодным ветрам таинства и заполняя уши странников ледяных пустошей словами, что пронзят их сердца. Троих наиболее уязвимых выбрал Василий этой ночью, как волк выбирает слабую или больную особь.
– Ночь - время, когда он приходит, чтобы пропитать снег вашей кровью. Застывшая, она не обрадует его взор, но усладит разум.
Василий начертал в воздухе таинственный сигил проклятого языка, коснувшись большим пальцем лба первого благословленного.
– Он пожинает плоды наших жизней, подобно собирающему злато дракону. Мы - его злато.
Второй раз повторил Василий безумный символ, даря благословение с маниакальностью вошедшего в транс провидца.
– Сегодня он выбрал теплую кровь, чтобы в будущем пожать её великий урожай.
В третий раз произнес слова Василий, вознося дары нуждающимся.
Обессиленный наёмник уполз в ночь подальше от взоров и света костров, чтобы своей покрытой инеем смуглой кожей зарыться в снег до морозных укусов, и зашептал на оскверняющем реальность языке.
После прогулки наёмник вернулся, чтобы поспать часть смены перед началом собственной вахты, а к моменту её наступления пришел на пост с человеческой кожей и ножом. Усевшись спиной к Рахагу, он разложил кожу сальной стороной и принялся осторожно водить по ней ножом, выделывая до качества свитка и поглядывая по сторонам.
– Рахаг, как думаешь, а тот толстенький - Айзек - он богам служит? – спросил Василий, а про себя прикинул, что из пышки вышло бы много зелий для полета. Лучше, конечно, детей, не отмеченных богами, но ослабленная версия тоже хорошая. Главное в человеке - это правильно растопленный жир.
Гоготнув, Василий пронзил темноту проклятым взором кошачьих глаз, что приносят беду.