Ублажая деревенскую девочку, виконтесса сама испытывала удовольствие, не физическое, а, скорей, ментальное, от того, что проделывала сейчас с ней. С этой милой, прилежной девочкой... Мария считалась таковой вчера, а сегодня уже была другой. Она спешила сбежать от устоев по извилистой, узкой тропинке. Нагишом и с румяным личиком - прямо в лапы к ночной хищнице.
Ее милые, припухшие губки таяли на устах Иориз,что проникалась к ним интересом все больше. В какой-то мере, на удивление, неожиданно. Она попросила Марию быть тише, но про себя приходила в восторг каждый раз, когда та не справлялась. Ее розовое от вожделения личико представляло собою не меньший эстетический интерес, и... Все это выглядело так аппетитно! Ну разве такая служанка не чудо? Иориз не сумела сдержать улыбку, исполненную истинного удовлетворения любовью, стоило Марии прикусить пальчики... И в то же время она привлекла свои.
Неутомимо ее целуя, лаская кончиком языка жемчужинку, что возносила Марию в небо, дворянка вошла в ее лоно пальчиком. Вкушая теплую нежность и влагу, сосредоточенную в женском начале, она взглянула в лицо Марии, а затем плавно продвинулась глубже, как делают это мужчины. Вынула и запустила следующий, повторяя проникновение снова, нажимая и ускоряя темп. Иориз готова была подождать, лаская девочку сколько потребуется, но все ж с нетерпением ожидала развязки - возможно, не меньше, чем ее визави. Она хотела его почувствовать: на ощупь, на вкус, на слух, ублажая нежную плоть малышки сразу со всех сторон. Поцелуи, кружочки, петелички... Казалось ласкам не будет конца.