Операторы взяли восточнее, растянув цепь и заходя теперь фактически с севера. Маневр немного замедлил общее продвижение, но от идущего чуть впереди Бандита до вышки уже оставалось чуть больше сотни метров. Сетчатая конструкция твердо стояла на своих пяти ногах, возвышаясь над сгорбленными деревцами. Она была выкрашена в матовый цвет напоминающий классический «хаки». Краска на верхней площадке уже основательно выгорела, но это была хоть какая-то маскировка, если и не от глаз с земли, то от обзора из космоса, сделанная скорее по привычке, чем по реальной необходимости. Между свай, на уровне груди, был подвешен на распорках с демпферами металлический короб два на два метра, в котором была спрятана большая часть оборудования и батареи. Питалась вся система от солнечных панелей, что занимали большую часть пространства по бокам верхней площадки. С заходом солнца они автоматически складывались, как и сейчас — что говорило о том, что вышка, вероятно, работоспособна хотя-бы частично. Никакой посторонней активности у её подножья не наблюдалось, хотя площадка под вышкой уже неплохо просматривалась.
Бруствер молча взирал на операторов, плащ-палатка над ним едва заметно покачивалась на ветру.
Уже знакомый хлопок подствольного гранатомета раздался вовсе не со стороны укрепления, а со стороны вышки. Определить точное расположение стрелка не вышло, где-то за вышкой, южнее. Цель стрелка тоже оставалось непонятной… до момента пока на небе не взошло второе солнце. На высоте в две сотни метров простейший осветительный снаряд захватывал круг земли в три сотни метров диаметром, превращая ночь в день.