Общее
Политические дебаты - жаркая вещь. Жарче даже, чем здешнее солнце. Иначе как вышло, что в пылу словесного искусства и умных слов вы его почти и не замечали?
Дел много. Вы понемногу осваиваетесь здесь. Вот бьет по рукам вашу женщину тот, кого теперь называете Языком. Руки прочь! Здесь все равны. Жрать или не жрать - пусть решает случай, а не тот, кто сиськами лучше трясет.
Ты, Язык, чувствуешь свою силу, когда она повинуется. Вот так теперь будет! И когда все по-твоему, уже отдаешь самке кусок получше. Даже не чувствуешь, насколько мерзкие эти насосавшиеся крови твари, которых сам запихиваешь в рот. Чувствуешь только, что на места наконец встало.
Качается, сидя в песке, Умник, 99, "Почти". Ему плевать, что творится здесь. Потому что он слабак, не мужчина, не хочет жить. Сказали ползти в тень, и он пополз, хоть тени нет нигде, кроме поселения да, может, тех скал. Свернулся у какого-то камня побольше, так ни слова и не проронив. Слова потому что - бесполезный мусор.
Жалко лепечет 11-что-то там. "Что мы, хуже их?.." Кому не плевать на нее? Проголосуем?
Язык, 1488, 04-041
Вы мужчины. Вы решаете вопросы. Остальные идут с вами - или пусть заботятся о себе сами.
Без лишних слов взялись за дело. Острые камни нашлись быстро, они тут все острые, недаром все ноги посбивали.
У каждого, кроме, может, Танцора, были мысли о том, как оно будет. Вот он, Панк, брат ваш. А вот - оп - гора сочного мяса, отборной вырезки, зажаренной на костерке. Тает во рту. А рядом - одежда, оружие, шляпы, сандалии, все из него, родного.
Сначала неловко, аккуратно беретесь резать кожу камнями. Та нежная совсем, не успела усохнуть, потому не поддается. Каждый поднажимает, и вот она, кровь, тонкий слой жира... Розовое волокнистое мясо. Еще надрез, еще... Не идет, сильнее... Кожу на лямки, сухожилия на шнурки... Кости на иглы, иглы на кости, кожу на сапоги...
Сраные хрящи! И эти белые пленки! И кровь только мешает! И сухожилия! Сильнее бей! Камень острее! Здесь держи, я режу! Суровая мужская работа, ничто так не сближает.
Солнце уже клонит к закату, когда ваш кровавый макабр начинает стихать. Рваные куски мяса с ошметками кожи валяются по камням и просто в пыли, изуродованная голова Панка уткнулась носом в землю под неестественным углом - кто-то истово пытался отрубить голову камнем, но не сумел, что сильно его разозлило. Переломаны кости, изрублены с переменным успехом сухожилия.
Голый, весь в крови 04-041 бежит к морю. Выкопав яму, зачарованно смотрит, как наполняется та густой, словно масло, водой, как нехотя за несколько минут истончается и в конце исчезает в ней принесенный рваный ошметок кожи Панка. Такого ли хотел ваш брат?
Какая разница, если это помогает вам выжить!?
10
Сжимаются и разжимаются кулаки. Не можешь поверить, что от глупых слов так близко к жуткому делу. Одному тебе не выжить. Но хочешь ли ты выжить... С ними?
Не можешь быстро ответить на этот вопрос. Твой гневный взгляд сопровождает каждое их движение, пока они делают это.
Карма... Если она есть, то такое им не простится.
Общее
Трудный денек для всех. Кто запыхался, потроша братушку; кому пришлось стеклянным глазами на все это смотреть. Но он позади, и солнце заходит за скалы на западе. В деревне внизу зажигается свет. Уютно там, наверное.
Не сразу замечаете, что на площади среди халуп собирается толпа. В руках факелы, фонари. Гомонят что-то. Толком обращаете на них внимание только тогда, когда все эти ребята начинают валить наружу с криком "Смерть людожорам!", "Сжееечь!" или вроде того. Кого они имеют в виду?
Грустно смотрит одним оставшимся глазом распотрошенный Панк. Смотрит и видит троих, перемазавшихся кровью, слизью с кишок и пылищей, троих настоящих дикарей. И еще троих, что ничего не сделали, чтобы такого не было.
Наверное, то же видели и живущие внизу люди.