Только сейчас Аек понял, что в действительности натворил Рамас. И он с ним ещё выпивал. Злость и обида одолевали монаха. Сам чуть не помер, вон бард, что спас его, на этот раз сам лежит ничком на земле. А рядом в мешке шевелится что-то. Детёныш самки этой, не иначе. Ну конечно. Монах проклинал сам себя, что раньше не догадался. Пьяный рассудок, ловкие выдумки Рамаса, запал сражения и вот он же потворствует несправедливости. Дальше бойню вести смысла не было. Скорее остановить - вот что нужнее.
Аек в прыжке протиснулся между сражающимися, стараясь встать между совомедведицей и остальными. Рванул плащ, растягивая его на солнце, чтоб блеском отдавался вокруг.
- А ну-ка всем стоять! - прокричал во всё горло монах. Повернулся к могучему животному. Демонстративно положил оружие на землю и ладони открытые к ней протянул. Смотрел ей спокойно в глаза, а сам продолжил уже тихо. - Рамас, дернёшься - я из тебя всю душу вытрясу. Эй, металлический брат, ты не мог бы освободить зверька из мешка?!