Тусклый свет оголённой лампы освещал небольшой кухонный столик. Вокруг столика по кругу располагались шесть стульев. Но сидели только на одном. Лохматый небритый мужчина в тёмных очках и давно нестиранной предполагаемо когда-то бывшей белой рубашке с закатанными рукавами набивал стоящую неподалёку пепельницу вонючими бычками. Взгляд его был направлен к центру стола, где расположилось зеркало. Разбитое зеркало.
- Заседание объявляется открытым. – глухим голосом провозгласил Агент Стоун. И для пущего эффекта грохнул кулаком по столу.
Отражение в зеркале исказилось. Расползлось по осколкам, меняя черты лица и мимики. Вскоре на единственного члена сегодняшнего собрания смотрело шесть человек.
- А херли тут обсуждать? – недовольно пробасил Леший. – Признайтесь, что обосрались и двигаем на Свалку, пока все мои пацаны не разбежались.
- Хоть убейте, герр Леший, но я не могу припомнить, когда становление разбойничьим атаманом стало самоцелью, а не средством достижения чего-то более возвышенного. – возразил Фриз.
- Зырь, ща опять будет про педовок втирать. Зуб даю. – загыгыкал Дятел.
- И буду, герр Дятел. Грех упускать такую необыкновенную возможность… - начал было Фриз.
- …присунуть малолетке? – насмешливо закончил за него Дятел.
Стоун утомленно потёр переносицу. Сколько он уже сидит в своей берлоге разговаривая сам с собой? У него окончательно крыша поехала.
- Скажешь что-нибудь Кен? – вяло попытался замять очередной разгорающийся конфликт Стоун.
- Нужно вернуться в лабораторию. Мы разваливаемся на куски. Без поддержки не сдюжим. – абсолютно никого не удивил своей пустой репликой Кен.
Повисла тягучая тишина. Что с анализом, что без анализа - итог один. Голоса упорно гнули свою линию и не желали уступать. Выпивка в холодильнике заканчивалось, а глаз Стоуна всё чаще падал на пистолет. Накачаться лавандой по самое не могу и пустить пулю в висок. Чем не лучший выход?
- Спускаемся в стоки. – довольно внезапно, разрезал тишину молчавший доселе голос.
Жители воспалённой головы немного опешили от пробуждения последнего вечно «спящего» участника. Но уже через пару секунд Леший умело перехватил инициативу.
- Чо, блять?! В конец ебанулся, шут гороховый? В дерьмище вниз головой давно не окунали?!
- Не, братиш, я канешн всё понимаю, но маза реально упоротая. Отдрючат нас там по самые помидоры и даже вазелина не предложат. – осторожно поддакнул Дятел.
- Такую рисковую операцию нам никогда не согласуют. – покачал головой Кен.
- Да дайте же слово нашему дорогому другу. – расплылся в ледяной улыбке Фриз.
- … - меланхолично промолчал Стоун.
По зеркалу прокатилась волна. Отражение маски Хамелеона начало расти, пока не покрыло всё зеркало. Пять голосов заговорили в унисон.
- Да то, блять! Щипать лохов и набегать на шаурмичные понравилось, да? А хули дальше-то? Без сверхсилы тебя быстро от авторитета до петуха опустят, еблан ты пустоголовый. Хочешь, как Череп к токсичной титьке Кобры присосаться и вечно в её шестёрках батрачить? – раздался грубый голос очень напоминавший баритон Лешего.
- Не ссы, братюнь, мы баночку с собой прихватим. – в тон Дятлу захихикал Хамелеон. – Собери в кулёк мозги-то. Мы собираемся вписаться в банду кренделя, которого кличу Тем кто Несёт Любовь! А? а? Сечёшь тему-то, братишка? Мир окончательно ёбнулся, самые развязные тёлочки чилят в канализации. Так что набивай барсетку резиной и пошерсти, как там рыбы сношаются. И молись, чтобы не пришлось трахать икру.
- Такова была последняя воля Хозяйки. Она с самого начала готовила нас для охоты за суперами. Мы лишь инструмент её воли. И смерть Барби не отменяет нашего предназначения. Не веди себя, как заблудший пёс, потерявший Хозяина. Будь верен до конца. – Хамелеон довольно точно копировал металлические нотки Кена.
- Мы близки, как никогда герр Фриз. Уж вы меня, как никто другой прекрасно понимаете. Скоро всё закончиться. Так или иначе. Новый подопытный ляжет на операционный стол или наши останки смоют сточные воды. Но всё это неважно, согласны? Важен лишь этот краткий миг между жизнью и смертью. Когда мимолетный импульс пробивается через отмершие нервы, и ты, наконец, чувствуешь себя… живым… – мечтательно прошелестел дрожащий голосок подражателя.
- Я знаю, что ты устал, Стоун. Я тоже устал. – тяжело вздохнул Хамелеон. – Но нужен ещё рывок. Мы не можем приползти в лабораторию… ни с чем. Ещё одно поражение сломит нас окончательно. Небольшой рывочек и мы вернёмся домой победителями. Ты, наконец, получишь то, что заслуживаешь. Лабораторию, уважение… любящую женщину. Уверен, Абигейл ждёт тебя. А как иначе? – добродушно улыбался Хамелеон. – Соберись, приятель. Знай, я всегда буду на твоей стороне.
Разговоры велись с разной скоростью, интонацией и эмоциями, но постепенно все они утихали. Голоса успокаивались, чувствовалось атмосфера удовлетворённости. Хамелеон с лёгкостью овладел телом. Чёрные глаза мигом загорелись нездоровой энергетикой. Агент привстал со стула и поглядел в зеркало. На него смотрел помятый мужик в чёрных очках. И никто более.
- Во имя Справедливости. – одухотворенно произнёс Хамелеон в пустоту. И уже с менее одухотворенной и более сумасшедшей лыбой добавил. – И Безумия.