Переулок заговорил темным языком нарастающей опасности. Зазмеился холодными щупальцами страха. Разлился по телу, впитавшись через мысли. Кожа вспенилась мурашками, как буйное непослушное море. Мысли-мышки забегали туда-сюда в панике перед неминуемой угрозой. Перед лабораторным скальпелем и рифлеными катетерами. Перед холодной безжизненной медицинской маской садиста. С равнодушным взглядом.
Сейчас Джейн испытывала в точности такой набор чувств, переживала произошедшие события в роли подопытной. Это был даже не камень на сердце, а целая бетонная плита. Вот они - ее мучители и враги. Настоящие, бессовестно стоящие в сердце ирландского квартала. Они пришли по душу девочки. Вернуть то, что принадлежит им по праву. За что они заплатили вечнозелеными баксами, когда платили взятку настоятелю детдома. Получите, распишитесь, вот вам квитанция. Мнение объекта не берется в расчет.
Но и этого было мало. Сейчас, здесь, вот в этом месте гребаные лаборанты, которым абсолютно все дозволено, нагло просили. Нет, нагло угрожали ее... Друзьям? Да, это громкое слово само сформировалось в сознании, непроизвольно. Всего лишь ни к чему не обязывающий разговор - а Ленор уже закрывает собой незнакомую ей девочку. И почему она считает себя слабой? Обычная, даже не трусливая личность давно бы делала ноги в безопасном направлении. Но нет, химеролог могучим колоссом стояла между ней и сотрудниками Черной Лаборатории. С их дружелюбными собаками, с чернеющими дулами пушек.
Злоба. Ярость. Эти простые и по-первобытному искренние эмоции начали обуревать сердце Джейн. Мало того, что Черная Лаборатория забрала у нее все без остатка. Надругалась над телом и душой. Ну да и ладно, что поделать. Но теперь... Теперь они хотели отобрать то, что попросту не принадлежало им. Ни с материальной, логической, моральной, да никакой к Мазахиэлю точки зрения.
- Ублюдки. Гребаные ублюдки, - только и процедила девочка, прожигая взглядом Барби, что пряталась за своими шавками.
Встала перед Ленор. Нет, эти пули предназначены ей и никому другому. Она сдохнет, но прикроет... Близких ей людей? Самой страшно признать эти слова. А сможет ли? Постарается. Джейн еще как постарается! Необдуманно. Инстинктивно. Выставить перед собой стену. Обычно это так работает.
Когда с защитой близких дело было решено, настало время обратиться к жажде разрушения. Да-да, натура разумных существ на этом и построена. Созидание и разрушение. Обоим путям есть место в этом мире. Демоны... Были ли они таковыми, как их представляли добрые моралисты? Кровожадными, беспощадными. Разрушительными. Определенно, были. Но разве не это было одной из крайностей, что составляли человеческую сущность? Так ли это плохо - кормить своих демонов? Друзьями и близкими - да; невинными прохожими - возможно; врагами - ... то, что нужно!
Джейн воскресила в голове образы убитых, замученных в Лаборатории. Пластмассовые контейнеры с препарированными внутренностями. Вонь намотанных в беспорядочную груду кишок. Конечности. Выдранные мертвые глаза. Кровь. Мясо. Кровь. Мясо.
Разум заполнился сводящим с ума. Убийственно-багровым туманом над кровавым зловещим озером... Здесь обитал Зубастый. В этом уголке, запертый в гроте подсознания, он жил своей жизнью и просил выпустить его на волю. Чтобы творить разрушение, чтобы удовлетворять самые темные грани души. Он был частью Джейн. И она это признавала.
Девочка открыла дорогу существу. Теперь он мог прийти в этот мир и насытиться.
Зубы, клыки. Зубы, зубы, зубы. Надкостница и моляры. Жевать, дробить пищу. Откусить кусочек. Чавкать плотью и тщательно пережевывать. Глотать непрожевавши. Жрать. Давать крови течь по морде. Ухмыляться с пищей во рту. Пища, пища, пища. Зубы. Накормить демона!