"А ведь на его месте должен был быть я..." - постоянно крутилась бестолковая мысль в голове у Несбитта, как будто белая мышь в колесе - он видел одну такую, в клетке, когда заходил за успокоительным в лабораторию к герру Доктору. "В опасных рейдах всегда погибают именно неопытные новички" - эта истина из тех что быстро понимаешь из информационных сводок в Департаменте Санитации. Но не когда на смену выходил Том Джон Бритиш! Гильберт знал что у него было вообще то другое имя и аристократичные предки воспитанные в нескольких поколениях роскоши, кто-то сказал перед похоронами. Но для шотландца он навсегда остался Джоном Томом, улыбчивым английским парнем со щитом в золотых руках.
Некоторое время Гильберт ещё "держался молодцом", но потом бросил успокоительные, от которых уже тошнило, и оккупировал ближайший к его квартирке паб, где напивался каждый вечер до беспамятства. Потом, оплаченный заранее кэб отвозил его через пару улиц, потому что идти в таком состоянии Гильберт не мог, где сгружал на руки квартирной хозяйке. Добрейшей души женщина, миссис Уиткинс, близко к сердцу восприняла моральные терзания молодого квартиранта. Пару раз его даже обворовывали, один раз он серьезно подрался - до кровавых рож и ломаных носов. Но все равно, после пары часов "внерабочего" чтения упрямо шел знакомым путем, чтобы ровно к шести занять свое место у стойки и выпить первую пинту "за упокой души". Детали операции, увы, разглашать посторонним было нельзя и Гильберт говорил что у него умер родственник. Иногда дядя, иногда племянник, а иногда даже брат.
Нездоровый образ жизни сказался на внешности, Гильберт раньше безукоризненно выбритый и восторженный стал позволять себе небольшую щетину и даже думал отрастить усы как у Коббса, но больно уж они требуют к себе, тщательного ухода и внимания. Идея заглохла. Но зато оккультист завел себе трубку и временами сидел за трактатом попыхивая дымом, как известный на всю Англию консультирующий детектив. Нельзя сказать что горе сломило юного эзотерика, но вспоминать что собственными руками убил коллегу он страшно не любил. Стараясь демонстративно уйти в работу "с головой". Учил алхимические формулы, просто для того чтобы занять ум. Искал у сомнительных букинистов интересные трактаты двенадцатых-четырнадцатых веков. Даже церковь стал посещать, время от времени. Душа требовала "пережить" этот горький индент и двигаться дальше. Но это только на словах легко...