Орланди изначально не ожидала слишком многого от своей просьбы. Не подумайте неправильно – девушка не просто так сотрясала воздух, и действительно изо всех своих скромных ораторских способностей пыталась донести до Армадира сей важный посыл! И все же ее не сильно удивил отказ. Полуэльфийка напротив, даже вздохнула с небольшим облегчением, ведь ее наибольшим страхом был совсем иной исход, где раздраженный главарь отобрал бы у своих пленников даже это нелепое подобие одежды, в которых они сюда прибыли. «Если рассуждать, исходя из того, что перед нами и впрямь настоящие разбойники и бандиты, то все могло ведь сложиться намного хуже?» - попыталась приободрить саму себя девушка. Даже такой как она, незнакомой, подобно Лилиан, с изнанкой жизни в больших городах, было понятно, что и их текущее тяжелое положение, и суровое отношение вожака Голодных Псов – все это было еще достаточно далеко от тех бездн отчаяния, про которые человеку вроде нее не хотелось даже думать. Скромное воображение Нии попросту отказывалось рисовать картины возможных ужасов, с которыми она вполне могла бы столкнуться, сложись все несколько иначе (и слава Богам!), а потому ее подсознание просто донесло до паладина простую мысль: «Все еще не так плохо!»
Будучи по жизни полуэльфийкой позитивной, она расценила это как предсказание о том, что все наладиться, а вовсе не предвестник еще более ужасных бед и, быть может, именно этим накликала на саму себя очередные проблемы. «Если что-то может пойти не так, то это обязательно случится, стоит тебе лишь задуматься», - подобная идея противоречила всему мировоззрению служительницы Майлики, а потому последняя фраза Армадира застала девушку врасплох. Глядя на смуглого мужчину, чье лицо даже не выражало особого энтузиазма, после столь неподобающего предложения, Нията могла лишь непонимающе моргать широко раскрытыми глазенками. Она уже хотела было переспросить, не послышалось ли ей все это, особенно после утверждения о «бережном обращении», но вовремя опомнилась, осознав, где же она находиться, и что за бессердечные личности могут находиться в рядах этой преступной ватаги. Веселить и тешить их самолюбие – было бы последним, чего она сейчас хотела!.. Но… оголить свое тело? Перед этими… людьми? Пускай эти куски меха и были всего лишь подобием нормальной одежды, но для кого-то вроде Орланди они ничуть не уступали настоящим «доспехам», противостоящим похотливым клинкам и лезвиям чужих взглядов! А теперь ее «просят» лишить себя и этой жалкой защиты?!
Наверное, она бы никогда не решилась даже подумать о таком, не окажись рядом Ронана. Пускай ее сконфуженное сознание и не могло сейчас воспринять глубину учения, которым по мере сил пытался поделиться с ней соратник, уже одни его слова поддержки помогли удержать эмоции Нияты в узде. Она была не уверенна, что смогла бы сдержаться и не заплакать, чего делать в присутствии своих пленителей… и друзей… ей вовсе не хотелось, хоть и по абсолютно разным причинам. Однако, даже этой моральной поддержки оказалось недостаточно, чтобы в одночасье сломить все барьеры, которые вбили в полуэльфийку годы воспитания и «нормальной жизни» (или, по крайней мере, того, что она таковой считала), а потому ее действия все еще были слишком медлительными. Накидка мисс Лавар уже второй за столь короткий срок оказалась на полу, в то время как ее гордая миниатюрная обладательница безо всякого смущения оголила свое тело на виду у всех присутствующих. Орланди могла лишь позавидовать решимости этой девушки!
…Но и ее собственные руки уже не дрожали, когда паладинка, вслед за «Кошкой», осторожно размотала свое одеяльце и, свернув его в узкую полоску, прижала жалкую тряпицу к груди, скрывая от любопытных глаз лишь самую малость своего молодого, полного жизни тела. В ней, конечно, не хватало того гордого вызова, что бросали своим поведением окружающим Ронан и Лилиан, но даже несмотря на порозовевшие от смущения щеки, в глазах ее сияло достаточно уверенности и воли к жизни, чтобы этот взгляд невозможно было принять за взгляд жалкой «жертвы». Медленно расслабляя свои напряженные руки, опуская их вниз вдоль своей стройной фигуры, Ния смотрела прямо в лицо Армадира, так и не выпустив того небольшого лоскута, что все еще прикрывал низ ее живота и внутреннюю сторону бедер. С губ девушки неожиданно сорвался вопрос:
- Вы сказали, что в этих краях лишь жизнью можно рассчитаться за другую жизнь. Что же случиться, если нашими стараниями будет спасена жизнь одного из ваших людей, Армадир? – голос девушки звучал на удивление ровно и спокойно, точно не она только что тряслась от смущения, пытаясь поборот собственные манеры и скромность. Да и сам вопрос, пусть и оказался простым, скрывал в себе весьма существенную деталь – быть может, их единственный способ «выкупить» свою жизнь у текущих ее владельцев. Не сложно было бы представить, как тот же Леон своими исцеляющими чудесами помог бы кому-то из пострадавших во время охоты или какой-либо другой вылазки… - Если мы делом докажем, что достойны участи не просто «чужой собственности», но свободного человека, будет ли это означать, что наш долг окажется выплачен?