Оперативник пожал плечами. Он и без лишнего побуждения не пропускал возможность зайти в приличный храм, а раз здесь даже официальная власть принадлежит Церкви, то осмысленность этого действия повышается многократно.
- Я посещу местных церковников - раздался его глуховатый голос - но если вы хотите поговорить с ними по хорошему, это не мой профиль.
Впрочем, с этим вопросов у прочих аколитов не должно было остаться с той истории, как один из мичманов попытался занять место в корабельной столовой, место, на котором красовалась вырезанная на керамопластике надпись "Canis".
Очевидцы утверждали, что разговор был короткий. Аудиофиксация позволила расшифровать начало:
-Это моё место. Уйди.
-С хера ли? На нем написано, что ли?
-Это твои каракули? А если не уйду? *смех*
Дальнейшая запись зафиксировала крики звуки борьбы. Официально, мичман Андреас Витус пострадал при неосторожном обращении с личным холодным оружием. Впрочем, у этого проишествия были и другие последствия: Во-первых, оперативник провёл в изоляторе большую часть времени, оставшегося до прибытия, и, во-вторых, злополучное место пустовало в его отсутствие.
Фиолетовые глаза бросили недобрый взгляд в сторону арбитра, но лицо их обладателя осталось каменным. Провоцирует? Не дождется.
- Гранаты. Фраг, шок, дымовые. Разгрузку. Местной одежды.
Дальнейший путь прошел спокойно, и грузовик ненадолго остановился рядом с храмовым кварталом. Из него, натянув на уши глубокую кепку, вылез среднего роста человек в поношенной одежде - легкая куртка, коричневые штаны, разношенные, стоптанные ботинки вроде тех, что носят солдаты Гвардии. В небольшом рюкзаке - противогаз, ручная лебедка, немного еды и личные вещи, в кобуре под мышкой - лазпистолет, нож в поясных ножнах.
Оперативник покрутил в руках монетку, одну из пригоршни, что выдал ему техножрец, нащупал во внутреннем кармане тяжелый шарик и двинулся по направлению к храму