В декабре парковка в штате Айова встретит вас холодом, заставив пожалеть о выходе из номера отеля, ровно через 41 секунду. За эти секунды Норберт успел пройти половину парковки, и оказался ровно посередине между номером «4» и номером без номера, в котором горел свет. «Точка невозврата», как называют её пилоты и астронавты. После неё передумывать поздно. В номере без номера кроме света ещё горел телевизор, это было видно по синим бликам на окне, но пока Норберт не видел, что происходило внутри.
Холодная, пустая Айова есть всё то, чем рок-н-ролл не является. Разгорячённая толпа перед сценой, пропотевшая так, будто только что отработала пожарная сигнализация. Теснота, духота, грохот и ритм, от горячих тел до сих пор идёт то ли дым, то ли пар В Айове — холод, тишь и простор, за которым ничего не видать. Одна только парковка была как затянутое вступление в первом треке: ты уже созрел для припева, а солист до сих пор не открыл рот, чтобы спеть первый куплет.
Честно, этого куплета в Айове ждать и не стоит. Всё, что вы получите, заглянув за угол мотеля — это угнетающую тягомотину заснеженных полей. Здесь ничего не цепляет. Вы считаете кантри унылой музыкой? Так вот реднеки Айовы играют кантри, чтобы
развлекаться. Потому что даже по меркам реднеков бесконечные сельхоз поля унылы, как хэви-метал группа, решившая стать вторыми Manowar... в 2018м году. Путешествуя через Айову, возьмите с собой банджо. Доверьтесь реднекам. Банджо — это как укулеле, только не ставшее мейнстримом.
Среднеамериканский простор Айовы нерушим. Непробиваем хуже железобетонных стен каменных джунглей, которые раздвигаются рэпом, техно, дип хаусом, и целой какофонией хардкорного пост-индастриала в исполнении всей мультикультурной техники и такой же мультикультурной толпы, текущей по урбанистическим улицам. Рок-н-ролл — это города. Это там, где на один удар барабанной палочки толпа кричит «Е-е-е!», поднимая руки вверх.
В Айове... вы можете целый день стрелять из винчестера по банкам, и на вас не обратят внимание даже собаки.
Когда окружающая среда неизменна, вам остаётся только адаптироваться. Оставьте драйв и внезапность, все эти офф-биты в речи и атипичные гармоники в одежде. Закиньте на плечо двустволку. Научитесь говорить «Здарова, старик!», прищуривая левый глаз. Рок-н-ролл давно мёртв, а в Айове он умер ещё во времена Элвиса Пресли.
«Что осталось?», спросите вы. Остались кукурузные поля. Остались мотели-клоповники. Остались старики типа вот этого, что сидит сейчас в одиночестве перед телевизором, в продавленном кресле, которое наверняка притащил из собственного дома, ведь в других номерах таких кресел нет. Остался Fox News и пустующая заправка за спиной. И природа. Та самая, за которую так борется Гринпис, но которая в Айове нихера вам не друг. ■