— Откуда ты зна... — Норберт положил руку на карман и сам ощутил дрожание «Самсунга». — Жесть. Ну у тебя и слух.
Он достал телефон, но не спешил отвечать. Кристин могла видеть, как на треснувшем экране вибрирует зелёная трубка, но вместо номера или имени абонента красовалась равнодушная цифра два. Как будто однажды подросток целый день просидел в тишине комнаты с новым телефоном и равнодушно помечал всех, кто позвонил. Sapienti sat, как говаривали древние.
На самом деле, Ангария размышлял над её словами. Мысли неловко ворочались в голове, собираясь то в одну, то в другую ничего не значащую фразу. Рассказ о событиях в мотеле он едва не прослушал, пытаясь выбрать формулировки, которые точнее всего отражали бы его отношение к вопросу.
— Я... не знаю, как я, — наконец, признался Норберт. — И не знаю, как мне следует реагировать. Обычно я просто смотрю, что делают другие. Они ведь знают лучше.
Подросток внезапно ответил на её взгляд. Казалось, его глаза взывали о помощи, за которой не позвонить на «911». То были глаза человека, способного разделить чужую тоску и унять боль, но неспособного помочь себе самому. Присутствие тихого Норберта вселяло то ли спокойствие, то ли обречённость, которая гипнотизировало как догорающая свеча.
Потом он смахнул зелёную трубку и включил громкую связь, положив телефон на колени:
— Это я.