Ров с лавой, сатирские рожи, виды на захваченный город... до последнего мгновения Каннинга не покидало вцепившееся подобно челюстям изголодавшейся разъярённой бойцовской собаки ощущение, что он совершенно осознанно идёт в пасть к противнику, при этом увлекая за собой ещё и синевласую принцессу. И когда противник появился над вратами, когда козломордые начали брать защитников королевства в кольцо, когда, словно сумасшедший громовой раскат, прозвучало проклятое слово, "герой" почувствовал острое жжение сперва в районе грудной клетки, а затем - где-то немного ниже поясницы, в то время как из уст непроизвольно раздалось нечленораздельное шипение.
Прогремел залп... и время, казалось, остановилось. У незадачливого героя возникло острое желание развернуться куда-то в сторону, где воображение рисовало невидимую публику, внимательно наблюдающую за зрелищем и яростно закидывающую себе во рты что-то хрустящее, а затем абсолютно спокойным тоном, очевидно что скрывающим желание ругаться на всех лофреонских диалектах, при этом щедро заправляя зрелище активной жестикуляцией: "Должно быть, у вас назрел вопрос: каким же образом я умудрился попасть в подобную ситуацию?". Но, увы, ни публики, на времени к ней разворачиваться и что-либо говорить у него не было. Возможно, стоило соглашаться на соревнование в раздевании?
Ядро так и повисло в воздухе в то время, как из блестящих багровых нитей перед юношей соткалась фигура...
По росту он был немного выше Левиса, или же такое ощущение создавалось из-за туфель из кожи неопознанной рептилии, у которых наверняка была то ли более толстая подошва, то ли каблук повыше, а то и оба разом. По цветовой гамме и стилю вообще его облачение было крайне схоже с тем, что сейчас было на самом Каннинге, но вот что точно отличалось, так это лицо. Чудовищно бледное, словно у мертвеца, с ниспадающими волосами цвета незрелой поганки. Холодная маска, изображающая улыбку. И глаза, красные, мерцающие чем-то неестественным и отвращающим.
- Я всегда был такой бледный? - Слегка нагнувшись, экс-магнат с интересом рассматривал не то доппельгангера, не то просто очень качественную галлюцинацию. До невозможности абсурдная сцена, очевидно, происходила только у него в голове.
- Догеройствовался? - Сразу же жестоко парировало отражение с явно самодовольным и насмешливым видом. - Бросай всю эту чепуху с добродетелями, честью и прочей радужно-единорогововой околесицей. Этот мир так не работает. Реальность так не работает. - Слова двойника звучали совершенно обыкновенным тоном, но из-за своего смысла для дуэлянта они были подобны шипению ядовитой гадюки. - Здесь побеждает не добро, свет и воздушное печенье. Здесь побеждает сила. - Взгляд Не-Левиса устремился к неподвижной фигуре принцессы-чародейки. - Ей конец. Это факт. Через секунду, ну максимум, две в неё врежется подарочек сатира, размазывая по брусчатке. Но её гибель ведь можно обратить на пользу?
- Принести в жертву? - Риторически спросил Каннинг. - И обратить на вечные-
- Ты меня слушаешь? - Сжав челюсти, процедил плод воображения, сделав шаг вперёд и встав буквально вплотную к своему невольному создателю.
- Уподобиться-
- Отринь бред и возьми силу. Всади этот чёртов нож ей под рёбра и купи у Люция прочно-лёгкий щит, демоническое сверхоружие или дракона там, я не знаю! Сделай хоть что-нибудь! - Фантазм разозлёно взвёл указательный палец в вертикальное положение. - Шиллер. Сколько тебе лет? Раскрой глаза. Героев и злодеев нет. Есть только убийцы.
Силуэт "альтер-эго" медленно испарился, оставляя растерянного коммерсанта наедине со своей низостью. Мгновения снова набрали счёт, а с ними начали своё бурление взбесившиеся мысли. Абсолютно бессмысленные, абсолютно бесполезные. Прямо на глазах трясущегося юнца, гордо называвшего себя героем, вновь зашевелилось выпущенное в его сторону ядро. И среди всего гремучего бардака, воцарившегося у него в голове, резко выделилась одна-единственная фраза, машинально извергнутая со всей возможной яростью, которую могли бы передать изрядно притомившиеся за последние полчаса голосовые связки:
- ЧЁРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ, ПОЛЕНИЙ!!!
За прокрученные в голове доли секунды Левис не смог бы разобраться в той тираде, которую с чувством, с толком и с расстановкой вбивал в его голову "голос разума". Но в одном этот мерзавец был прав. Он был быстр и ловок, но при всей этой своей скорости и изворотливости он не смог бы спасти притащенную им же на это поле боя эльфийку, не подставляясь под удар самому. Даже если ему каким-то чудом удастся оттолкнуть или отбросить её подальше либо же захватить, ретируясь с "добычей", за тот короткий отрезок времени он сам в любом случае не сумеет выбраться из зоны поражения. С иной стороны, разве не в этом заключается героизм?
...
Отыскать укрытие. Не получится - просто преодолеть расстояние, достаточное для того, чтобы потом облегчённо думать "пронесло". Как-то пережить залп, закрывая глаза на то, что этого никак не удастся сделать Алире. А затем, вспоминая о громадном кратере, в котором он и пришёл в себя и обнаружил предназначенную ему реликвию, направить Калибур в сторону Полениуса, давая мечу команду активироваться.
Духу не хватило. Ни зарезать. Ни спасти. Он не герой, в конце концов. Он просто очередной убийца.