Чорт проводил внимательным взглядом котокрыла, что, как оказалось, вовсе не испугался Григория Васильевича, а лишь послушно сел на плечо хозяйке. И тут в лице, позе, настроении и мыслях чиновника все переменилось - страх и, признаться честно, внезапная паника, охватившие немолодого мужчину, ушли.
И на их место пришла былая уверенность, гордая осанка и серьезный вид. Чорт ухватился за поручень ручищами, грозно нависнув над ним...
Для Григория Васильевича все встало на свои места. "Она идет" сказал несчастный, теряя сознание. А тот дед - прилетел по её вине. И Дана Дмитриевна смотрела на нее, как на опасную незнакомку.
Но все эти выводы оказались только лишними подтверждениями того, что чиновник понял, когда встретился с ней взором. Что бы здесь ни творилось, какая бы мистическая булгаковская дурь ни охватила комплекс, она, странноватого вида незнакомка, контролировала ситуацию.
Более того, она была причиной. Более того, она могла сделать куда большее, но... не хотела. И этот фокус с голубым шариком - плёвое предупреждение, угроза Чорту. Она хотела контролировать и его...
Ну что ж.
Григорий Васильевич на этот холодный взгляд ответил ледяным взором и непроницаемо мрачной миной. А затем дернул усом. Что на любом языке мира, для любого народа, пускай хоть инопланетного, могло означать лишь одно:
"Ты, конечно, следи за мной, подруга, контролируй - пожалуйста. Но, будь добра, не думай, что здесь у нас все так просто, и что ты обойдешься своей пиротехникой. Мы и не таких барышень в бараний рог скручивали, козырей у нас достаточно, но да, пока мы тоже за тобой лишь следим".
Когда же она отвернулась, Григорий Васильевич отпустил скрипнувший поручень и обратился к подчиненному:
- Сань... Сань, поднимешь его наверх, хорошо? Если очнется - выясни, что тут произошло. И спускайся. Ты мне нужен здесь.
Вернув свое внимание к незнакомке, Чорт начал медленный спуск по лестнице обратно на площадку.