— Ты точно в Академии учился? — с сомнением покосилась Ада на стоящего внизу собеседника.
Сама девушка спускаться явно не собиралась, удобно устроившись на верхней перекладине лестницы.
— Как это что особенного в сочинениях Аргона! Это же самый запрещённый автор во всей нашей библиотеке был. Добыть его книгу в оригинале, а не в конспектах — огромная удача, шанс один на тысячу. Та-ак, посмотрим, что же тут такого секретного он излагает… — гостья зашелестела страницами.
Ада говорила правду. Неизвестно кто, неизвестно, по какой причине — но когда-то полное собрание сочинений Квинтилия Аргона сочли неуместным для неподготовленных юных умов и поместили в специальный каталог, ограниченный доступ к которому имелся только у преподавателей. И тех немногих студентов, кому посчастливилось заслужить репутацию у профессора и получить от него письменную рекомендацию, дающую право ознакомиться с трудами сего учёного.
— Ага. Вот, — девушка ткнула пальцем в первое попавшееся место, открыв книгу на случайной странице, и принялась читать вслух: — «Не прочна судьба народа, когда она зависит от воли, вернее, от нрава одного человека». Хм!
Ещё несколько мгновений шуршания — и вновь выбранное на удачу изречение:
— «Где существует тиран, там не просто дурное государство, а вообще не существует никакого государства».
Ада захлопнула том, звонко рассмеявшись.
— Теперь я понимаю, почему сочинения Аргона за семью печатями хранятся — слишком уж на нашего Императора аллюзий много. Удивительно как его вообще не осудили за такие крамольные мысли, да ещё публично выраженные, — очтица вновь обратила взор на Энрико. — И не страшно твоему начальнику такие возмутительные труды у себя в рабочем кабинете хранить? Государственный же человек! А ну никак повяжут за распространение ереси?
И смутьянка хитро подмигнула.