Свинерблиф зарубил на носу, что имя "Мистокку" было знаменито, и про дочь его слыхали. Окромя того, жуликоватый пророк не стеснялся поминать их всуе пред незнакомцами, что значило - ему нечего скрывать. Слушая откровения, данные "М-игрой", он запоминал - "доска объявлений, Стража"... Помявшись, дварф решился:
- Досточтимый и достославный Гофман-ста, у познания множество путей, и собственная шкура - не самый приятственный из них, хоть, несомненно, и кратчайший. Коли ваша модель милостива и милосердна, мы, вестимо, не прочь приобщиться к её дарам и получить наглядный урок Мадам Дайс не словом, а делом. Но между тем, со всем уважением - боязно. Вот если бы знать, что это всё будет не напрасно...
- У нас с Олафом есть одно маленькое затруднение весьма интимного свойства, - потупил очи долу Свинерблиф и попытался покраснеть, - кое невместо пред незнакомцами и поминать... Но вы, яко богиня свята, гном умудрённый и отнесётесь к нашей заботе с пониманием, я чаю? Словом, даже не у нас, а у одного нашего знакомого друга беда приключилася. Как бы это сказать: пагубная страсть воспылала в ём, тяга противоестественная, коя губит и тело, и душу. Вы понимаете? Вот ежели бы нашлось средство пособить ему в том, вылечить от скверны, а? - он посмотрел на Квона, - то мы бы хоть в огонь, хоть в воду! Ежели найдется зелье какое от тяги к порошку, да не будет он помянут в святых стенах, тогда оно конечно, тогда мы завсегда. А то ведь мучается человек, пропадает, можно молвить, аж жалко смотреть.
Олафа он ткнул локтем да и пошептал, не надеясь а невежество жрецов в родном языке:
*гутарит не по-нашему: Очевидно е, че въпреки по-сетнешното отчуждение хобитите са наши роднини — много по-близки нам от елфите и дори от джуджетата. В древността те говорели човешки езици, преиначени по тяхному, а не се отличавали от хората и по онова, което обичали или мразели. Ала вече не може да се открие каква точно е връзката ни с тях.