Знаете, как замечательно врать, когда читаешь что-то? Сидишь весь такой задумчивый, глаза не видны, делаешь вид, что усиленно соображаешь и от того медленно говоришь, вдумчиво листая страницы. Главное, конечно, не покраснеть, но откуда у почти тридцатилетнего ветерана боевых и следственных действий совесть?
- Да тут такое дело. Короче, пацанка сбежала от одного не бедного папы-одиночки. Папа-одиночка очень сильно убежден, что она убежала к не бедной маме, с которой они в разводе. А когда начали пробивать маму, то она с виду вообще вся святая и не при делах. Сейчас, конечно, отрабатываем по-человечески. Мне тут просто один опер между делом сказал, какие тут дела творятся, я и решил разом бредень бросить, что называется. А тут такое! Как бы не залететь в какую-нибудь кукурузу еще с этой историей.
Сам же лихорадочно, хаотично соображал. Совпадало все - и поверхностное описание, и датировки прошлых годов... погода... район. История явно начала принимать скверный оборот, и требовалось постараться отсечь версию, как неперспективную, да пусть даже крамольную. Для начала - в офис, сопоставить получившийся квадрат пропавших подростков и места, где находил Олесю отец. Что-то подсказывало, что одно на другое ляжет очень хорошо. Ну и травмат забрать. На всякий. Потом уже - по терпилам, а там и по адресам. А камеры... да фиг с ними, успеется!
Захлопнув последнюю папку (всегда смешно - "папка" в материалах проверок представляет собой два листа А4, вшитые в начале и конце), Евгений, по-прежнему корча из себя смертельно уставшего человека, начал откланиваться:
- Ладно, Василий Петрович, не буду больше грузить, и так мешаю... В общем, большое спасибо за понимание... Если вдруг у нас что всплывет, не дай Бог, конечно - я вам маякну.