Трупы местных остались лежать в нескольких метрах от героев. Молчаливое напоминание о скоротечности бытия - ничто не вечно в подлунном мире. Мир ждут перемены, теперь уже не было никаких сомнений, что это рано или поздно захлестнет и другие страны тоже. От этого становилось не по себе.
Азрион, сидя на обочине дороги, посмотрел на свои ладони. Маленькие ссадины, стертая местами кожа, мозоли. Это вполне могли бы быть руки пахаря, кузнеца или плотника. Полукровка сразу вспомнил о родной деревушке. "Как там матушка?", - разум непроизвольно извлек из памяти образ уже не молодой женщины. Не молодой в силу нелегкой жизни. Волосы её были всё так же темны, всё так же закручивались в локоны, которые она всегда убирала под платок. Отчетливее всего полукровка помнил её глаза: да в них читалась усталость человека, встающего с восходом солнца, чтобы провести ещё один день в трудах, но так же в них ещё можно было увидеть искру жизни. Что-то внутри воина на мгновение сжалось, так что вздох застрял в глотке - увидятся ли он с ней ещё? С момента их расставания утекло много времени и если под крылом лорда Дондрина Азрион ещё имел возможность изредка видеться с матерью, то переезд в храм Арана поставил на подобных встречах точку. Иронично, но в тот далекий момент полукровка не смог понять о чем льет слезы мать... "Надо...надо написать ей письмо, пожалуй", - посетила Азриона внезапная мысль. Только вот как его отправить? Да и кто знает, удастся ли вообще ещё посетить Йоганнум?
– Приветствую Терн Эпплджэк, меня зовут Азрион, я воин храма Арана, – представился полуорк, поднявшийся на ноги, как только завидел всадников. Оружие и щит были убраны в знак добрых намерений. – А это мои спутники: человек, что держал слово - Шквал, а эта сударыня - Лифен Сан-Рен. Мы держим путь из Бронса и, увы, подкрепляя слова моего товарища, с дурными вестями. Мы готовы помочь здесь, если это требуется, Терн, но я буду благодарен тебе, если мы сможем встретиться с местными властями как можно быстрее.