- Река? - Лидия удивилась такому сравнению, пожалуй, не меньше, чем словам друида в целом. Выбрал же он время для проповедей. Ну то есть вот этих вот задушевных бесед. Им с Даромой в горах, наверное, больше не было чем заняться у очага, кроме как оттачивать мастерство в философии. А теперь... Героям этот котел расхлебывать.
- Нет... Река это про кого-то другого, - задумчиво ответила девушка, что ей умышленно или случайно попался на глаза Лорин: он подсчитывал ворон в сторонке. Молодой человек не казался в этот момент радостным, хоть они сделали большое дело - задержали вторжение темных сил. Но все еще был симпатичен. Лидия вернула свой взгляд друиду и продолжила, будто с новой силой.
- Я теперь героиня. И певица клинка. Фехтовальщица... Я - ветер. Потому что всегда там, где должна быть. Впереди, на острие рапиры. И я долго учусь компромиссам. А вода... Легко смогла бы. Не-а, это точно не про меня...
Кволлийка смерила глазами тени. Казалось, они вошли в эти шахты утром, но теперь на землю опускался вечер. Это не было, конечно, правдой, но вот именно так чувствовалось. Поспать бы. Отдохнуть хотя бы часок. А потом выдвигаться со всеми в путь. Но на этот счет у магессы были собственные непредсказуемые планы. Ветер...
- Я отправлюсь в Лайчгейт с беженцами. Чувствую, должна быть с ними. И тело лучше захоронить в Бронсе. Должно же у них быть кладбище, - взгляд светлых девичьих глаз прикоснулся на это раз к трупу убитого мытаря. - Я заварила эту кашу, мне и расхлебывать. Хочу довести это дело до конца. А вы - вернете медальон женщине. Если конечно на все это найдется время. Берегите себя, ладно? Все вы. С нами добро. С нами любовь. С нами мечты всех тех людей, которых мы с вами защищаем... И если вы вздумаете, что вам не верят... Что готовы махнуть рукою на нечисть... Просто вспомните мои слова. Они придадут вам сил.
Кволлийка постояла еще мгновение, будто и не хотела никуда уходить немедленно. Но затем обернулась и зашагала прочь, в сторону эвакуирующейся рыбацкой деревеньки. Зеленое уходящее пятнышко с хохолком цвета соломы.
Пожалуй, одной уходить было грустно.