- О листьях я говорил в смысле совсем уж расхождений, - ответил паладину Шквал. - Я тоже думаю, что там, - друид указал рукой на темный провал, бывший входом в шахту, - и не все враги были, и не единственный их путь. И мысль разделить усилия может быть правильной. Но я тогда иду с теми, кто поспешит. Без провожатых из Бронса, которые уж наверняка спешить не будут со всем своим скарбом, заплутать в здешних землях немудрено. А я смогу найти верную дорогу, если не сам, так всегда помощников найду, тех, кто получше местных все пути тут знает. Да и с голоду по пути не помрем. Свои-то запасы мы отдали. Осталось решить кто еще идет со мной, а кто в Бронс помочь местным да выполнить твое обещание, Азрион. Ты сам пойдешь его исполнять? Или, раз уж надеешься на Бронсона, попросишь кого доделать начатое за тебя?
Генази походил немного, опираясь на посох, пробуя как ведет себя раненая нога. В целом, чувствовал он себя уже получше, боль либо поутихла, либо он уже привык к ней, хотя и знал, что она вернется после долгого пути, если ей не заняться, но пока было не до нее. Сил у него после вылазки в логово врага оставалось совсем немного. Но на ближайшем привале он непременно потратит время на свое исцеление. Пока Шквал ходил, он обращался к каждому из товарищей.
- Лифен, а ты что теперь думаешь? Все еще чувствуешь себя куклой, которой играют и направляют куда-то против воли? А не пора ли тогда оборвать нити и самой вершить свою судьбу? Или, быть может, тебе нужна слава и награда за спасение, что могут ждать в Лайчгейте, раз уж в Бронсе не оценили все по достоинству? А может ты все-таки в глубине души понимаешь, что путь, по которому мы, пусть и вынужденно начав, но идем, куда важнее всех наград и почестей?
- А ты, Лидия. Что движет тобой и куда? Задор юности и юношеское же неприятие обычных устоев или какая-то душевная боль, поиски того, что нельзя найти другим способом? Ты все еще лишь безалаберный ребенок или просто растерявшийся в неожиданно сложной ситуации человек? Ручей ты, текущий среди павшей листвы в лесу или исток могучей реки, что может смыть все на своем пути?
- Харнден, ты - самый мудрый из нас. Но иногда я думаю, что Лидии стоит поучиться у тебя ребячеству. Нужен ли тебе этот бескрайний мир, чтобы обойти его на своих ногах в поисках того, о чем совсем неизвестно? Или же тебе будет лучше осесть в городе побольше да открыть свою таверну, потчуя гостей своим пивом? Что в тебе сильнее: дух предков или желание испытаний, которые будут неизменными спутниками на этом пути, что дан нам?
- Лорин, твое молчание в последние дни и некое отстранение о чем говорят? Ты умнее многих, может ты узнал что-то, что ведет тебя в сторону от миссии Голоса? Или же твои думы дали тебе другое решение?
- И ты, Азрион, тебя ведет твоя вера или твои стремления и мысли? Но достаточно ли этого? И туда ли они тебя ведут? Что важнее: данное обещание или судьба мира?
- Что до меня, то пока баланс не восстановлен, я иду тем путем, что начал тем утром в круге камней. Когда же баланс придет в равновесие, закончится и мой путь. Или же моя жизнь, если ее не хватит, чтобы завершить начатое. А с этим, - Шквал потеребил плащ, вновь висящий у него на плечах, - и другого выбора нет, и сил должно быть достаточно. Да и я не оставляю надежду узнать-таки обещанные ответы. Чем бы они мне не грозили.
Друид говорил сухо, ровным, уставшим голосом. Сказывалась и усталость, и груз ответственности, и понимание, что не каждый может принять всю тяжесть их доли. Да и только ли здесь и сейчас была сосредоточено вся Тьма, с которой им предстоит бороться? Ведь они могут понадобиться в разных уголках мира одновременно. Призвали их сюда затем, чтобы они поняли всю значимость поставленной задачи. Чтобы ощутили возможные последствия. А дальше их пути могут и разделиться, каждому может предстоять свой путь, чтобы в итоге борьба была не напрасной. А может и вовсе кто-то решит, что эта судьба не его. Но он не мог никого из них винить за любой выбор. Это его вели догмы друидов, наставления Даромы, его охота на то, что противостоит ему, не могла не радовать Вахуна, истинного охотника. Остальные же жили по своим принципам и законам. Но все же Шквал надеялся, что всем еще долго идти вместе, что они справятся с тем, с чем должны. И потом останутся теми, что называют друзьями.