Лидия мигом обернулась к девочке, чьи испуганные дракой глазки стали как две медные монеты: большие, круглые, потускневшие...
- Прячься! - прошептала она одними губами. - Выходи только на наш голос. Мой или этой тети!
Мягко, но и вместе с тем уверенно кволлийка слегка подтолкнула малышку к действию, разворачивая прочь от битвы. А затем обернулась на звуки стали сама... Вовсе не заботливой она показалась бы теперь Олме: холодной, решительной, злой. От того злой, что переговоры с врагом так скоро закончились, и теперь все шестеро, включая бедную девочку, оказались под угрозой на много большей, чем это могло быть... Во истину мудрецы правы, когда утверждают в своих толстенных книгах: "У одних горе бывает от ума, у других - от упрямства".
Но что касается первых, то здесь еще можно было кое-как побарахтаться!
Бежать на врага сломя голову магесса сочла для себя глупостью. Не тем, что спасет ситуацию уж точно, а, возможно, только усугубит. Ведь если случится ей стекать кровью, кто-нибудь обязательно захочет помочь и тем самым лишь потратит время впустую, подставляясь под новые удары... И все это ради хлипкой девочки в платье, что и волшебницей-то могла называться с трудом безо всех своих заклинаний. Оставались Лили только заговоры... И один из них кволлийка все-таки решилась пустить в ход, потому что лучших идей просто не было, а подсчеты все как один были далеко не в пользу героев.
"Жаль, что Хугин сейчас не здесь..." - сокрушилась полуэльфийка втихомолку. Ведь сова, обладавшая голосом, смогла бы придать ее замыслу остроты...