- Позволь уточнить кое-что, ладно? - Лидия скептически взглянула на Лорина, что он, похоже, как Азрион и Лифен до того, посещал перед своим выступлением какую-то другую реальность, в которой есть еще одна "злая" Лидия.
- Ты понял, что у меня ядовитый язык, до того, как обозвать сказочницей или после? - девушка чуть приподняла бровь, ожидая как будто ответа, но затем вдруг вернулась к обыкновенному выражению лица. Разве что самую малость разочарованному.
- Я не обижаюсь, как договаривались. Просто в качестве примера. Разве не могла бы я после этого сказать, что обладатель ядовитого языка - ты? Могла бы, конечно. Но я этого не делаю и предложила нам помириться. Я ничего не сказала Азриону, когда он сперва уничтожил тень, к которой направлялась я - из-за этого мне пришлось в два раза больше бегать, чем сражаться - это называется тактической ошибкой, Лорин. В таверне он сознательно подверг ваши жизни опасности, ради какого-то эфемерного урока. Его исключительное внимание ко мне довлеет над моими поступками, в том числе это проявит себя в сражении, когда думать нужно совсем о другом, - об этом я уже говорила. Вспомни, когда я предложила принимать решения сообща, Лифен пыталась меня спровоцировать на ровном месте. Разве я стала тогда затевать ссору? Мой ядовитый язык говорил тебе: "Лорин, не лезь в драку", но ты поступил по-своему. И снова я не сказала ничего. Как видишь, я гораздо больше молчу, чем говорю. А что взамен? Один видит во мне демона, хотя по числу скверных решений опережает всю планету. Другая не только оскорбляет без причины, но и откровенно клевещет, говоря, что я сбежала при первой опасности. Сейчас ты заступаешься за Лифен, когда я называю ее гарпией. Но хоть кто-то заступился за меня? Перед Азрионом или перед Лифен, которые, кажется, специально не замечают грехов друг друга, а зло видят только во мне. Неужели вот эти все поступки говорят о желании сплотить наш отряд? Ну или не знаю... Может быть, они собираются выстроить идеальные отношения в группе на фундаменте из моих костей? Но я такой же человек, как и все. Мое сердце не сделано из железа. И знаешь, чего ты сейчас от меня требуешь? Чтобы я отказалась от права защищать себя совсем... Это вовсе не были просто шутки, Лорин. Я пыталась тактично намекнуть аранцу, чтобы он, во-первых, перестал на меня постоянно пялиться. Во-вторых, оставил меня в покое. Первая же моя попытка себя защитить и указать на истинный источник проблем окончилась тем, что никто из этих двоих ничего для себя не вынес, а от меня первой требуют замолчать. По-твоему, это справедливо? Но знаешь что, я готова. Готова выслушивать все эти паладинские навязчивые бредни и кандаганское хамство молча. При одном условии: ты будешь защищать меня от них. А если нет, я выпущу свой ядовитый язык на волю и не оставлю от их жалкого самомнения камня на камне. Тоже мне, святые из трущоб...
Лили окончила свою обвинительную речь уже на крыльце и в присутствии самой Вейлы, при которой постаралась говорить потише, чтобы сор из геройской избы остался в ее пределах. И добавить последнюю деталь вынуждена была уже шепотом на ушко Лорину:
- И ты заблуждаешься, когда называешь нашу цель чуждой. Тот факт, что у каждого из нас есть на теле соответствующее родимое пятно, говорит о том, что мы изначально предназначены для этой цели. Относиться к ней можно по-разному, но связь между нею и нами отрицать бессмысленно, а значит и чуждой называть нельзя. Может, это наша судьба преследовать ее?