Вечер. Гостиница. Ключик, что им постоялица отворила комнату, звякнул, свалившись с гвоздика. Да так и остался лежать на полу. Не видно. Может быть, в туфельке? Не стала его тревожить. Всему необходим отдых будь то железо, ноги или сердце. Ее разрыв с молодым полуэльфом был как сверкающее полотно кинжала - острым и холодным на ощупь. Рана - болезненная и глубокая. Она обещала колоть столь долго, что хватило бы рыдать до старости... Ах, если бы только в свои девятнадцать лет девушка понимала в любви хоть что-нибудь. Пройдет. Не за день. Не за два. И все же пройдет, совершенно точно. Люди чаще умирают от глупости, нежели от первой неразделенной любви. Впрочем, до осознания этой истины Лидии оставалась примерно одна пасмурная неделя, после которой милостивое теплое солнышко должно было скрасить ее небосвод первыми обнадеживающими лучиками: "Все обернулось не так уж плохо. Лучше погоревать одну неделю, чем пол жизни отдать предателю...". Да, предателю! Он обменял ее на другую - бессовестную поганку из Ланерфелла... Подлец. Мерзавец озабоченный...
Лидия понимала, что нужно отвлечься, иначе пламя свершившегося предательства обожжет ее хрупкое сердце намного, намного сильнее. Пить ее жизнь не учила. Единственный способ - сон - выручил в дороге не раз, хотя не мог излечить полностью. От школы и до самого города, где когда-то исчезли ее родители, девушка проспала почти все. Прилавки голосистых торговцев, рытвины и колдобины тракта, размытого проливными дождями меж Торвила и рыжего Нефа, крысу, что похозяйничала в повозке... Но и этого оказалось мало. Едва прикоснувшись щекой к подушке в первой гостинице Визлина, уставшая, измотанная волшебница вернулась в храм сновидений. К отцу. К матери. В школу. Там была эльфийка по имени Нэйя. И новый магистр ритуалов... Они целовались прямо на занятиях, чем удивляли и пугали одновременно. Ведь он старый, сморщенный хрыч - этот Вермин "Белый лист"... Не то, что Имаш... Он вернулся в лагерь последним. Такой...
"Проклятье!" - только и успела разгневаться Лидия, вновь увидев изменника во сне. Пелена развеялась на одно мгновенье, позволяя девушке прогнать надоевший образ. Прочь, прочь! Но вместо того, чтобы делать, как велено, Имаш вдруг осмелел, вырос, распрямился, а затем указал богомерзким пальцем куда-то за спину обманутой девушки. Она обернулась. Замерла. Вскрикнула!
- И-и-и-а-а-динь-динь-динь-динь-динь! - звеня, будто малый колокол, девчонка с разбитым сердцем вдруг оказалась на краю пропасти. Вихрящееся, опасное нечто впитывало в себя волшебницу, как безвольно дрейфующую соринку заглатывают меха из воздуха. Проснуться бы от такого страха, да только веки давно открыты! Ноги хаотично дернулись в надежде отпрыгнуть, свалиться с постели либо иначе сдвинуться с места! Но беззвучно копнули воздух. Прозрачные, как вода... Что-то стиснули всполошившись пальцы, а затем поплыли, как и остальное тело. Сумка да пара туфель - вот и все, что осталось от Лидии. Даже меньше, чем от бедных родителей. М-да... Не стоило возвращаться в Визлин. Определенно, не стоило!
- ...Динь-динь-динь-динь! - Лидия приветствовала других потеряшек не самым подобающим для магессы образом, визжа и размахивая руками в бежевой ночной сорочке. Не слушая и не желая слышать, она почувствовала под собой траву, а вовсе не умиротворяющий голос полуорка. Это было первое после светлого неба, что сподобились зафиксировать чувства. Наконец, подвернувшаяся под ноги почва позволила куда-то сбегать, и Лили незамедлительно ею воспользовалась. Девушка попятилась назад и в сторону, взъерошив траву ногами все еще лежа (или уже полусидя). Едва не стукнулась головой о камень, что его заметила у себя за спиною, а затем рысью сиганула в бок, но... В ужасе отскочила обратно, все-таки ударившись о холодную твердь предплечьем. И снова отрывисто вскрикнула.
- Динь-динь-динь! - напротив развалился старик. Голый и такой же сморщенный, как тот ритуальщик Вермин.
"Увиденного не развидеть! Увиденного не развидеть!" - прошептали школьные, беззаботные годы, припоминая веселую поговорку из детства. Кто ж знал, что подобное может оказаться настолько жестокой правдой?!
По коже пробежали мурашки. Холодно. Сыро... Однако было совсем не до этого. Инстинктивно толкая к бегству, вновь сработали заведенные ноги. Девушка вытянулась вдоль замшелого монолита, а затем как могла притворилась ветошью: ни шороха, ни вздоха, ни писка. Прижатая к груди книга, по всей видимости, должна была оградить ее от стрел, а нож впереди себя - от каждого, кто вздумает приблизиться.
Здесь было... Много разных людей... Лишь обретя подобие защиты, Лидия позволила себе осмотреться. Мужчины. Женщина.