В сознание Токкобана пришла уже будучи в деревне. Стальной болван протащил её буквально в себе под водой до берега и ещё пару дней нёс до ближайшего поселения. Всё это время девушку мучали кошмары. Она блуждала по тёмным катакомбам, забитым под завязку костями, и не могла найти выход из лабиринта. Старые черепа разевали рты в беззвучном смехе, а в голове вновь и вновь проигрывались испуганные слова младшего лодочника о вратах мёртвых. Не могла Тень за месяц своего пребывания в гроте устроить такое кладбище. Кости выглядели совсем старыми. Что-то ещё скрывалось в глубине. Возможно, куда более древнее и опасное, чем сама Тень. Закончился кошмар, когда Токка забралась совсем вглубь подземелья. Здесь уже не было костей, температура была куда выше, ноги утопали в чём-то вязком, а холодный камень сменились на влажные органические стенки. Впереди маячил свет. Красноватый, резкий и неприятный. Дикие крики разливались невыносимой трелью. В какой-то момент свечение стало нестерпимым. Глаза слепли, жар сдирал кожу клочьями, а уши закладывало от нечеловеческих воплей…
Токкобана резко открыла глаза и рывком села на своей лежанке. С груди спала грелка, солнечный свет перестал бить в глаза. Вот только брань какого-то мужика на улице всё не утихала. Кажется, ему на ногу упало что-то тяжелое. Девушка тряхнула головой, прогоняя остатки сна. Нет, больше она в старые проклятые пещеры не ногой. Хватит. Что она, ящерица какая, чтобы под камни лезть?
Празднование по случаю победы над Тенью вышло малость скудноватое. Во-первых, потому что селяне об угрозе понятие не имели. Толком не могли понять за что чествовать героиню. Во-вторых, для Токкобаны этот бой представлял из себя исправление самой страшной ошибки, допущенной в её жизни. Так что особого желания закатывать пирушку в свою честь девушка не имела. Ну и в-третьих… Торас. Этот стальной пенёк умело портил все застолья, ещё когда Токка пешком под стол ходила.
Да и что говорить, бухло лодочников было отвратное на вкус. После душистого домашнего сакке Токкобана чуть ли не плевалась от этой рыбной бурды. Да и не тянуло её уже так сильно на алкоголь, как раньше. Трезвый образ жизни диктовал свои условия. Как и новое учение.
Токка физически ощущала, что стала сильнее после битвы с Тенью. Борьба не на жизнь, а на смерть со страшным врагом открыла в самурайке новые резервы. Её запас энергии Ки увеличился. Она куда более крепко цеплялась за жизнь, чем раньше. Токкобана чувствовала, что её переполняет неуправляемая сила. К сожалению, девушка понятие не имела, что с ней делать, как с ней управляться. Пришлось выпрашивать урок у Тораса. Ещё один месяц нудного бубнежа, бесконечных тренировок и всевозможных лишений ждал несчастное создание…
Помимо основного учения, девушка замыслила свой личный смелый проект. Интересно, кому-нибудь приходило в голову совместить учения Пьяного Кулака и Меча? Наверняка, любой самурай повертел бы пальцем у виска услышав такое, но Токкобана загорелась новой идеей. В конце концов, некая схожесть стилей присутствовала. Единственное, последователи Пьяного Кулака черпали силу из алкоголя, а самураи использовали свою собственную энергетику.
В итоге у Токкобана действительно что-то получилось. Не так, как она хотела изначально, но тем не менее.
Утреннюю стойку она так и не смогла подстроить под Путь Меча. Как не старалась. Буйство огня никоим образом не состыковалось с учением бусидо.
Дневная очень даже неплохо влилась в состояние гиши. Восприятие во много раз обострилось.
Вечерняя преобразовалась в отражение техники Тени. Поражение энергетики противника, а не плоти легло в основу нового состояния Ки.
Ночная потеряла свою безмятежность и лёгкость, отныне приняв образ сосредоточенной медитации, направленной на восстановление энергии Ки.
И всё же, несмотря на все явные сдвиги на Пути Меча, Токкобана не собиралась терять свою индивидуальность и… свободу. Превращаться в подобие Кенсая тоже ей претило. Поэтому, когда уроки с Торасом были завершены и старик предложил своей ученице вернуться обратно в монастырь и стать его частью, девушка искренне пообещала, что подумает.
А ночью сбежала. И от этого невероятно нудного старика с его сотней догм, запретов и скучных историй, и от участи превратиться в раболепную прислужницу монастыря и даже от той кучи денег, что эта возможность сулила. Токкобана направлялась в замок Ордена. Перед собой и Инугами она долг выплатила, теперь оставалось найти деньги для Дайме. Становиться в процессе вечной должницей ещё одной мощной группировки, Токка не собиралась. Уж слишком она дорожила своей независимостью.