— Пгошу пгощения. О каких именно словах вы говогите? — заметно грассируя попытался уточнить итальянец.
— Вы говорили насчет “смерти”, чем не мало обеспокоили гостей, — как ни в чем не бывало ответил Фрэнк, подвинув один из оставшихся стульев, так чтобы расположиться лицом к Гиберти. — Зная славу и опыт вашего Клана, синьор, я могу предположить, это не было высказыванием для красного словца.
— Синьогина Магтинез уже популягно мне объяснила непгавильность моего поведения, если вы пгишли для этого, — Гиберти прищурился. — Я ничего не говогю для кгасного словца, синьог Доусон. Я говогю, в этих стенах умег Собгат. Согодич. Вампиг, если угодно.
Очевидно, попытка найти подходящее слово без буквы "р" с треском провалилась. «Бессмертный» и «Проклятый» в ход не пошли.
— Отнюдь, — Фрэнк закинул ногу на ногу, снял очки и достал из кармана небольшой платочек. Методичным движением Вентру начал протирать стекла. — Я не хотел бы позволять себе тратить ваше время на подобные вещи, синьор Гиберти, что вы. В конце концов, мы здесь, на элизиуме, чтобы приятно провести время, но… — Доусон переключился на второе стекло. — Но должность обязывает меня быть внимательным к каждой детали. Поэтому, если вы не против, расскажите мне по подробнее, насколько это возможно, что ещё могут рассказать вам ваши…способности? Если умер собрат, то навряд ли он сделал это по какой-то случайности - должен был быть убийца. — Фрэнк убрал платочек обратно в карман пиджака, одел очки и многозначительно посмотрел на Марко.
В глазах некроманта сначала блестнул интерес, который затем затмило сомнение.
— Никто не умига-ает случайно, синьог Доусон. Ве-егно, — на распев произнёс Марко, важно кивнув и подняв вверх указательный палец. — Осо-обенно бессмегтные. Если есть убитый, значит есть убийца — та-ак устгоен миг. Вы хотите, чтобы я помог вам найти его? Убийцу? Значит, пгах мегтвеца вы уже нашли?
«Какой проницательной макаронник», - хмыкнул про себя Фрэнки, стараясь, чтобы на лице при этом никак не отразилось это негодование.
Вентру попытался прикинуть, чем могло грозить подобное сотрудничество? Если этот Марко смог почувствовать смерть собрата, значит его умения чего-то да и стоят (при условии, что он не соучастник убийства), а значит и в расследовании может быть толк. Но быть должным кому то из Независимых, пусть и принятых, чревато последствиями. Впрочем, у Доусона был статус Мастера Элизиума.
— Я думаю, что в подобных делах, — аккуратно произнёс Вентру, все ещё сомневаясь, — помощь того-кто-знает-смерть может оказаться весомым аргументом. Будь оно так, вы смогли бы гарантированно определить личность убитого и убийцы?
— Я могу увидеть сме-егть, а не паспогтные данные её автога. Место убийства какое-то вгемя хганит отпечаток. Я бы мог попгобовать его увидеть. Но так ли я глуп, чтобы делать это безвозмездно? Не-ет, скажу я вам. Иначе Семья пго меня скажет: Магко Гибегти — позогный дугак. — Марко ненадолго задумался, потом расширил мысль. — В теогии, если этого окажется недостаточно, можно будет попгобовать устгоить спигитический сеанс и вызвать убитого на аазговог... Но сгаботает ли это на вампи-иге-е? Вот, в чём вопгос!
Фрэнк улыбнулся и покивал голой на слова Некроманта, показывая, что улавливает мысль.
— Синьор Гиберти, ну что вы такое говорите: кто назовет глупцом собрата, посодействовавшего безопасности Элизиума? Только другой глупец. Меня больше волнует в данном случае вопрос конфиденциальности: есть ли гарантии, что если ваши способности не заглянут глубже чем следует? Даже у покойных всё ещё могут оставаться секреты, которые не стоит нарушать. Если вы понимаете о чем я.
Итальянец покачал головой.
— Нет, синьог Доусон. Не понимаю. Говогите, пожалуйста, пгямо.
Фрэнк выдержал паузу, пытаясь понять, хочет ли итальяшка загнать его в своеобразную ловушку или говорит как есть?
— Я не знаю тонкостей вашего ремесла, синьор Гиберти, поэтому прошу не воспринимать подобное на свой счет: я всего лишь хочу удостовериться, что вместе с какими-то уликами, вы не узнаете “лишней” информацией, которая сможет в последствии быть использована тем или иным образом, чтобы навредить кому-то из непричастных к делу собратьев.
— Суть нашей беседы всё ещё ускользает от меня. Если мои услуги не тгебуются, то... — некромант вопросительно кивнул на выход.
— Без понимания того, что ваши услуги могут по факту рассказать в ситуации с вампирским прахом, я ощущаю себя в не менее сложном положении, — напрямую ответил Фрэнк. — На какую именно информацию можно рассчитывать в случае, если мы с вами договоримся?
— Я не пгедсказатель будущего-о-о, синьог Доусон, а пгямо наобого-од. Я уже сказал, что я могу сделать, — терпеливо напомнил Марко. — Так вам нужна моя помощь или нет?
Фрэнк моргнул и посмотрел на мистера Гиберти. Странное ощущение нагнало Доусона: как будто он вступил в некий замкнутый порочный круг, причем уже не один десяток лет назад, с тех пор как распрощался с теплом жизни.
— Да, мне нужны консультации подобного толка, синьор Гиберти. Надеюсь, это того стоит, — наконец, проговорил Вентру.
— Хогошо, — живо кивнул итальянец и бодро поднялся со стула. — Ведите!
Фрэнк кивнул и поднялся со стула без лишних слов. Первым направился к двери и вышел в коридор, чтобы провести итальянца на веранду.
— Аарон, у нас тут появился эксперт, — зайдя на место преступления, Доусон решил что будет не лишним предупредить Гангрела о появлении Гиберти.
Чистильщик и некромант перекинулись внимательными взглядами и оба друг другу кивнули.
— Надеюсь, вы всё продумали, Фрэнк... — высказал надежду Велдон, когда итальянец отправился осматривать место убийства.
Через несколько пару минут Гиберти подозвал обоих.
— Я кое-что покажу вам, синьог Доусон. Но пгежде я хочу убедиться, что мы договогились, и я могу аассчитывать на ответную помощь моей скгомной пегсоне с вашей стогоны, если таковая когда-либо потгебуется. Мы договогились?
Хотел было Фрэнк ответить Чистильщику, что он и сам пока точно не понимает, куда всё это заведет, но вместо этого лишь утвердительно кивнул - кто-то должен проявить твердость намерений в данной ситуации.
— Конечно, синьор Гиберти — помощь соразмерную вашей, — без долгих колебаний ответил Мастер Элизиума.
— Что ж, тогда что бы вы ни увидели дальше, дегжите себя в ууках, я пгошу вас!
Без лишних церемоний и объяснений итальянец подошёл к Фрэнку и вложил ему в руку монетку размером не больше четвертака. Незадолго до этого он положил такую же в прах.
— Вы готовы? — осведомился Гиберти, но ответа дожидаться не стал. Его правую ладонь обрамляло болезненное призрачное сияние, тонкий голубовато-бело-фиолетовый ореол. Одним быстрым, лёгким движением умелого фокусника он сдёрнул с глаз Мастера Элизиума цветную пелену, во всяком случае, визуально Фрэнку показалось, что это был какой-то кусок ткани реальности, или чего-то подобного, некий метафорический светофильтр, надо полагать, отсеивавший всё, что не касалось материального мира, и теперь Фрэнк увидел всё другими глазами...
Он не сразу понял, что именно произошло — все цвета куда-то испарились, остались лишь чёрный, оттенки синего с фиолетовым и немного белого. Но изменилось и окружение — Аарон и Марко никуда не делись, они оставались там же, где и были, а вот пол, стены и всё остальное как-то пугающе изменилось — стало чужим и незнакомым. Тени заметно сгустились, плитка на колоннах потрескалась и частично осыпалась (не сейчас, а как будто очень давно), сами колонны искривились, а вместе с ними пол с потолком и стенами, двери сильно покосились, едва держась на своих проржавевших петлях, здания за балконом исчезли, словно никогда не были построены, столы и стулья также отсутствовали.
Однако всё это оказалось незначительным, поскольку, помимо этого, Мастер Элизиума увидел кое-что гораздо более важное: там, где секунду назад находился прах, замерев спиной к кафе стоял японец. Не сам Такуя, но его полупрозрачный статичный образ. Он как будто только-только договорил с кем-то по телефону и едва оторвал его от уха, как за ним — Фрэнк обошёл доктора и стал вглядываться в неестественно выросшую позади него тень — показался убийца в чёрном одеянии, левой рукой вонзающий вертикально в основание шеи доктора Шираивы отравленный (судя по оплавившейся в месте раны коже японца) клинок с плоским лезвием. Гарда и рукоятка кинжала почти полностью прятались в широком рукаве убийцы — виднелись лишь дужки гарды, загнутые в сторону клинка и выполненные в виде скорпионьих клешней, которые не давали лезвию погрузиться в плоть жертвы до самой рукоятки.
Как бы Фрэнк Доусон ни старался, разглядеть лица убийцы не выходило. Скорее всего оно было закрыто чёрной тканью.