Удар.
Мэдман пал. Хаб не думал, что когда-нибудь переживёт этого бывалого вояку. Он вообще не думал что найдётся что-то, что прервёт нить жизни этого сурового и молчаливого слуги Императора. Он скорее был уверен что когда-нибудь сам падёт жертвой какой-нибудь богомерзкой магии, начнёт искажатся и деформироватся, но вечно неустрашимый комиссар застрелит его и примет коммандование на себя, полный решимости продолжать бой. И победит. А останки Хаба захоронят в братской могиле вместе с павшими тогда солдатами, а по вечерам Грег, Якоб и Рональд будут сидеть и вспоминать его за кружкой амасека.
Да. Такой он видел свою смерть.
Реальность оказалась иначе. Маленькие круглешочки очков свалились куда-то в грязь, с хрустом лопнули под чьей-то еретической лапой. Вместе с ними сломались и все надежды Хаба Заляпанные кровью остатки фуражки пролетели где-то рядом. Комиссар умер молча. Предмсертный вздох было делать нечем.
Хаб сдавил зубы. Перед ним трое берсеркеров. Позади них - молодой капитан и кто-то из его взвода. Кое-как держутся. За спиной сотрясал воздух слившиеся в едином боевом крике голоса несущихся на подмогу, топот десятков ног, шорох и лязг их снаряжения, жгучий рёв турбин "Вендетты", стоны прогибающейся под гусеницами почвы. Они будут очень скоро. Еретики проиграли этот бой. Но сейчас - он один. И перед ним трое противников.
Хотя... нет, не так. Он не один.
Она была с ним. Согревала сердце через нагрудный карман единственной, жутко изношенной во всех этих передрягах, фотографией.
И был Император. Аквиллой на грудной бронепластине, делился с лейтенантом решимостью и самоотверженностью.
Три на три? Уже честно.
Душа комиссара сейчас на полпути к трону Императора, наверное. Возможно, он отправится следом. Но не сейчас. Не сейчас...
Цепной меч занесён над головой. Уже вкусившие крови проклятых Богом-Императором зубья поползли вниз, готовясь вцепится во вражескую. броню.
-ЭТО ТЕБЕ ЗА РОНАЛЬДА!!!