Адам маялся. Для успокоения ума он дважды досчитал до ста, вознёс короткую молитву Шар и мысленно перечислил семь основных постулатов чародейства. Не помогло. Разум и душа по-прежнему томились от желания дать стрелкам совет. Напомнить про поправку на ветер, уточнить геометрический угол и рассказать о преломлении существ в воде, отчего те кажутся больше, чем на самом деле.
К несчастью, преломление не пользовалось на корабле успехом, а за упоминание геометрии и вовсе можно было получить по шее.
Чтобы немного отвлечься, Адам принялся сочинять стихи. Он хотел посвятить их сверкающей россыпью бриллиантовых брызг Церес, но не мог выкинуть из головы тунца. Строки словно бы складывались сами:
"Забавы ради - не мясца
Пронзили гарпуном тунца.
Мораль отсюда такова:
Одним - тунец,
Другим..."
Взгляд Адама пал на бесхитростное в своём вероломстве животное. Пушистая мерзавка, пользуясь врождённой способностью выдавать коварство за невинную шалость, воплощала в жизнь то, о чём на корабле мечтали не только лишь все. Однако не отдавать же первенство кошаку?
Над талисманом возникла призрачная рука, подхватила хвостатое за шкирку, подняла в воздух и повернула к Адаму мордой лица. Их глаза встретились.
"Не ты. Не здесь. И не сейчас," - выразительно посмотрел на кошку Адам.
Кошка обиженно мяукнула и насупилась.