И команда вышла на поверхность того, что она считала астероидом.
Темно. Света далеких, очень далеких звезд, не хватало бы, но есть Солнце, и оно даже больше, чем на Земле. И его хватает, чтобы различать даже детали под ногами.
Под ногами ... под ногами нечто ровное, вернее, некогда бывшее ровным. Камень ... пожалуй, не камень, но и не металл. Что-то странное, неравномерные плиты, между которыми местами виднеются стыки, швы, выглядит это, как нечто рукотворное, но какое-то непонятное, словно некто неряшливый соединил разноразмерные куски разной формы вместе, слатал лоскутное одеяло из того, что под руку подвернулось, отряхнул ладошки и сказал: "Ладно. Хрен с ним. Так сойдет".
Эта ровная плоскость метрах в десяти от вас загибается за горизонт, исчезает обрывом. Если оглядеться, а это совсем несложно, разве что в сторону Солнца без светофильтров смотреть просто физически больно... так вот, если оглядеться, то можно увидеть, что вы стоите на неком объекте длиной примерно в сто с небольшим метров, а шириной метров двенадцать. И никакой двери за спиной прошедшей в нее последней Евы нет.
И тут...
Джо, которая одна зашла сюда с открытым гермошлемом, сделала шагов пять по этой плоскости, вдруг хватается за горло, рот ее открывается, язык вываливается, у нее, как выясняется, аккуратный маленький и розовый язычок...