Вирель взялся за работу.
Он припомнил озеро Гоуб, куда родители однажды водили его в детстве на старом Пежо. Ален всю дорогу ковырял пальцем дырку в обшивке сиденья, оставленную давно забытой сигаретой, вдыхал пыльный запах летнего салона и дулся за какой-то пустяк. Потом его наказали, и он задумал отомстить отцу, сбежал с пикника в лес, чтобы его не нашли. Засмотрелся на горы, потерялся, и к вечеру уже думал только о том, как бы найти дорогу обратно. Вокруг стояли высокие горы, и солнце садилось за гребень довольно рано. В сумерках Ален пару раз оступился, промочил ноги и порвал шорты в зеленых овражках. Он думал, что никогда не вернется, и его изглоданный червями скелет найдут через много лет хмурые полицейские.
Потом он набрел на однокую женщину, которая купалась без комплексов в омуте у корней ивы. Она посмеялась и показала дорогу - кемпинг, оказывается был в другой стороне, но не так далеко как можно было бы вообразить. Ей было за сорок, и, наверное, назвать ее красовый язык бы не повернулся, но в тот момент она была мудрей и прекрасней всех на свете. Ален думал, что его выпорят, но только десерт запретили на неделю. Отец много курил, а мама долго сидела, сгребнув Алена в охапку. А через неделю все только смеялись, вспоминая об этом.
Двадцать лет спустя Вирель привез на это озеро экзотическую русскую пассию Наталью и рассказал ей историю. Натали посмеялась, затем разделась и пошла купаться в озере. "Месье, вы потерялись. Давайте я покажу вам дорогу", - сказала она, ловко вынырнув из воды, а потом поманила пальцем. Молодой доктор Вирель прыгнул в гладь с разбегу. Они долго целовались под дряхлеющей ивой, и все было comme il faut. Потом Вирель задумчиво курил в машине, положив голову на колени Натали и вглядывался в солнце, заходившее за гряду гор. Он подумал о будущем, взял затухающую сигарету и неторопливо прожег ей дырку в обшивке сиденья. Наверное, это было близко к тому что люди называют счастьем. Золотые времена, серебрянные воспоминания.