Для полного счастья она опозорилась перед доктором. Дура! Если бы в этом мире желания сбывались так же легко, как в том другом, Сэм бы сейчас исчезла с тихим хлопком. Навсегда. Но этого не происходит, просто лицо заливает краска стыда. Она отчётливо видит себя глазами мистера Брауна: жалкую, помятую, нелепую. Смешную идиотку. И ненавидит себя до глубины души. Да, ему наверняка не впервой наблюдать за психующими девицами, но от этого положение легче не становится. Он ещё и собирается помогать ей подняться, как истинный джентльмен. А ей хочется заорать "Не прикасайтесь ко мне, я прокаженная". Она-то видела свои настоящие руки в струпьях облезающей кожи. Но доктор ведь не воспримет предупреждение всерьёз, он не знает, какая Сэм на самом деле. Не знает, что она разлагается изнутри. Что она давным-давно умерла и лишь в силу привычки продолжает коптить это прекрасное небо. Чтобы не компрометировать себя окончательно, приходится вложить свою ладошку в протянутую руку. И тут же осознать, что всё ещё хуже, чем казалось.
Сэм отдёргивает руку, быстро прячет лицо в коленях, надеясь, что доктор не успел заметить гримасу, исказившую её лицо. Сжимается в тугой комок. Она не встанет отсюда, пока он не уйдёт. А потом потихоньку доползёт до своей комнаты. Как угодно, только бы не доставлять этим хорошим людям ещё больше хлопот с собой.