Вероника напоминала себе обезглавленную курицу: головы уже нет, а она еще по инерции бежит, суматошно хлопая крыльями. Адреналин еще вовсю бурлил в ее жилах, а она растерянно глядела, как тают в воздухе стены жуткого дворца - воплощенной мечты садиста. Честно говоря, она не ожидала такой быстрой победы. Она думала, что долго будет долбить Угай-до, уворачиваясь от тварей, лезущих из стен, окон и дверей. Демонов, которые были изображены на резьбе двери. Вот их бы она разнесла в пыль с большим удовольствием! А они взяли и пропали в никуда вместе с тираном, как и десятки людей, стоявших у трона.
Это ее добило окончательно. Вот так взяли и растворились.
Это, конечно, была челядь Угай-до, с трудом отличимая от мебели. Но это были все же люди, разумные существа... и каждый из них думал про себя , что живет на самом деле, каждое утро просыпался, пил чай, или что они там у себя пьют... пили... думал, что вот надо тащиться на проклятую службу, ловить каждый чих босса без перерыва на обед, молчать и кланяться, чтобы не повиснуть на стенке без рук-ног... а куда деваться-то? Интересно, были ли у них желания? Привязанности? Семьи? Хотел ли кто-то из них сбежать в другие места, начать новую жизнь?
Как это вообще происходит? Они спят и видят, что каждый день встают и идут в тронный зал кланяться Угай-до... а потом вспоминают все меньше, меньше, становятся плоскими и картонными, а потом стираются совсем, как пыль тряпкой? Они что-то чувствовали, когда исчезали? Они по крайней мере хотели жить, раз боялись Угай-до...
Когда Вероника еще была Верой, она жила, наверное, точно так же и хотела постоянно спать, ей было отрадно камнем быть. Молчи, прошу, не смей меня будить. Ее стерли тряпкой, как пыль, в том самолете. Потом она жила на базе АНБ, ощущая свою новую жизнь как нечто слегка нереальное, странный сон, хотя и очень приятный, в основном благодаря Филу. Потом она уснула... и стерлась из памяти Фила, наверное, как десятки других его женщин, которых одновременно в голове держать невозможно, а то с ума сойдешь...
Кажется, Вероника в полной мере поняла, что означают слова, которые она недавно - тыщу лет назад - сама произнесла: "Мы созданы из вещества того же, Что наши сны; и сном окружена Вся наша маленькая жизнь..."
Может быть, все они - такая же суетливая челядь Барона Субботы. Стало скучно старому демиургу, и приснил он себе несуществующую семью, выросших вдалеке от него детишек... и пустил их попрыгать, чтобы скрасить себе тысячелетнюю скуку. И растворятся они, как только папе наскучит их докучливая беготня.
Что от них тогда остается? Выходит, только воля и желание что-то менять вокруг себя, идти вперед и вперед. Тогда ты будешь жить и не растворишься.
От этой мысли Веронике стало просто физически тошно. Адреналин схлынул, она покачнулась и опустилась прямо на висящую в пустоте дорогу. Вот чего у нас не отнимешь, философски подумала она.
Вероника прокрутила в голове все только что произошедшее еще раз и кое-что поняла получше. Такой всегда спокойный и сдержанный Лис. Кажется, она ни разу не видела, чтобы он выходил из себя. Идеальная защита.
- Лис, - проговорила она. - Я только что пришла к банальной мысли, что в мире нет ничего, кроме воли. Наверное, это полная чушь, но выглядит как правда... Каждый из нас проявляется так, как ему должно, только в той жизни это имеет очень мало значения, сходит куда-то на нет... а здесь - только оно и имеет. Лис, ты потрясающе сильный защитник. Я могла изображать фейерверк сколько угодно, но наверное, схлопнулась бы очень быстро, если бы за спиной не находилось что-то невероятно прочное и надежное. Ты себе что представлял? Дай угадаю. Стену? Нет, там было что-то... эластичное, прозрачное, но непробиваемое. Что это было, Лис? Чем ты стал?