Трясущимися руками Вуди берет сигарету у Хоффмана и засовывает ее в рот. Закурить не успевает – тут появился усатый прыгун и тоже сигареты сует. Хочется чего-то ему сказать, но слова не лезут, тут бы челюсть успокоить, захлопнуть, не то что всякие речи толкнуть. Уже уходящего Беннета сержант все-таки останавливает, схватив за рукав, и прямо так, сидя, крепко жмет ему руку. Достает сигарету из пачки, засовывает и ее. Не замечая, что во рту сигарет сразу две, прикуривает. Зажглась только одна, но именно ее Валентайн и не чувствует, все тянет-тянет сразу из двух сигарет и в конце концов раздраженно выплевывает обе, смачно протянув:
– Тьфу-у-у, бля-я-ять!
Сильно погрызанные сигареты дотлевают на дне окопа – вторая в последний момент все-таки занялась от первой. Зачарованно на них смотрит доблестный штаб-сержант, словно дожидаясь, пока они не погаснут совсем. Одновременно он фырчит. Потом фырканье перетекает в уже ощутимое фэ, и наконец он все-таки громко выдает:
– Ф-ффф-ф-пиз-ззз-зду!
Встал, даже вскочил, зачем-то отбил Хоффману плечо со всей дури, хотя предполагалось просто дружественное похлопывание. Перехватил бэби-гаранда в руку и бодрым, твердым шагом, пошел на КП. По дороге подобрал чью-то каску. Каска, в отличие от уже потерянной уткиной, была на пару размеров больше, а боку были намалеваны крести*, но это ничего, мы и сами такого нарисуем, что ого-го.
Прямо так и залез с ногами в нору к лейтенанту, ни слова ни сказав ни про десантников, ни про снайперов, распихал всех ногами и с злобно-придурковатой улыбкой спросил:
– Ну как там у нас дела?