Бегут панцер-гренадёры прочь, ловя пули спинами и затылками, падая и не поднимаясь. Бегут их фолькс-товарищи, безуспешно пытаясь убежать от танковых снарядов.
Бегут контуженные наци-танкисты, пошатываясь и запинаясь, без оглядки.
Злополучный приусадебный амбар на левом фланге разлетается едва ли ни по досочке, но нет, каркас выдерживает, из-за чего походит теперь изрешечённое строение на гигантский шмат измазанного в грязи швейцарского сыра. По крайней мере всякий ответный огонь прекращается ー видно, как из подавленной огневой точки уходят на основной рубеж обороны несколько краутов. Но и там, в двухэтажном особняке позади, никто не спешит к новому витку эскалации, из-за чего сошедшиеся на западе силы напоминают двух сцепившихся в пьяной драке бугаев, что, обменявшись ударами, медленно расходятся, каждый уверенный в том, что струсил не он, а противник.
Ну и пускай себе краут считает, что сумел сохранить лицо, уничтожив одну из американских самоходок и обескровив оборону янки. На самом деле при одном только взгляде на усеянное трупами и остовами панцеров поле становится ясно, что это фиаско, и что кому-то из германских командиров сперва предстоит крайне неприятный разговор с начальством, а после жизни и с павшими подчинёнными.
Отходят понемногу ошалелые от накала схватки бойцы в окопах. Кто-то ещё палит вдогонку удирающим врагам, машинально и бесстрастно, кто-то задумчиво наблюдает за эдаким тиром, опёршись о посечённый пулями ствол дерева, кто-то просто смотрит перед собой, выпав из ража в ступор.
Самые ответственные, отчаявшись дозваться медика, пытаются помочь раненым самостоятельно. Харлок прибегает из глубины леса взъерошенный и недовольный, вновь похожий на себя-прежнего. Видимо, только-только закончил с пережившими арт-обстрел десантниками, а тут новые страждущие, поди обойди всех, определи, кому надо в первую очередь помочь! Ругается Корсмен, организует на бегу перевязочный пункт, командуя сносить всех в одно место. Внимание его в суматохе рассеивается, из-за чего Бейкер успевает потерять немало крови, прежде чем матерящийся сквозь зубы на радиста медик не перевязывает того, с кого надо было начинать.