– Есть.
Сержант тут же уходит, будто хочет поскорее удалиться от высокого начальства. На самом деле он просто уходит. И в голове, и на душе у него совсем пусто, по сравнению с тем, что было перед началом боя. Даже взгляд пустой. И только лицо кричит "Как же я заебался".
Вуди подходит к своим. На него тут же наседает медик, будто натравленный кем-то, че-то бегает вокруг и суетится и, прежде чем Валентайн очухивается, успевает заткнуть свежую дырку каким-то тампоном и засовывает прямо в разрез куртки кусок бинта. Но все-таки Валентайн его прогоняет:
– Ну чего ты пристал, иди вон лучше, десантникам помоги, видишь, задолбанные все сидят.
Сам же невольно ловит взглядами своих, из десятой. Какую-то неделю назад их была целая рота, в которой Вуди был простым отделенным. Сегодня их осталось десять человек, без Панды если. Впрочем, следует меньше удивиться тому, если он приедет на личной Пантере, чем тому, если с этим кукурузником что-то бы случилось.
Погрустив мгновение, штаб-сержант командует:
– Бронетанковая, подъем! Занимаем оборону вон в той части рощи. И поживей, пока дымы не рассеялись. Флорес, ставь свой инструментарий в дом, сектор – деревня. Поживей, утята!
Затем подошел к десантникам, возле которых уже носился Корсмэн и начал лечить их сам:
– Ну чего расселись? Все, орлы, кончаем страдать непонятными маневрами, пришел наш черед их долбать из всех стволов. Тут вон некоторые несознательные побросали много добра, так что ваша задача – подобрать те стволы, что потяжелее, пушку вон, пулеметы, если есть. И уже по команде офицеров будем хуярить немцев, как только они высунутся. А они высунутся. Ну что, так-то легче воевать будет, а? Давай, Уайт, распоряжайся, а то вон народу сколько.