— Я? Что...? - Лойд застыл с разинутым ртом, словно увидев Гитлера в американском высшем командовании. Рот захлопнулся с различимым щелчком, — Я не силён в богослвоии, мистер Джармуш, да и не очень набожен, но если ничего не путаю, то Иуда из Искариот был вором, которого Сатана совратил блеском серебра, так что сравнение вряд ли уместно - меня можно назвать разными словами, но точно не вором. Так что, видимо, Пётр.
От богослвоия Грегори перешел в совсем уж странным речам: откуда этот старик знал про события в Нормандии? Неужели престарелый снайпер уже тогда был гончим псом войны, локация которого доподлино неизвестна никому кроме Бога? Отчего этот стрелок был вхож в каждый штаб и знаком с каждым офицером и рядовым? У Лойда не было ответа, но лузианец четко ощутил холодок липкого страха на замершем загривке: убийца с оптикой явственно пугал его.
— Я ... Допустил ошибку. Мы заплатили кровавую цену за свои решения, кровью своих товарищей, - Лойд прокашлялся, понимая, что скрывать известное от этого всезнайки смысла нет, — Мой бывший сержант лишился лычек, а я - поддержки своих ребят. Я несу эту вину и не прошу прощения у парней, если они сами не готовы мне его дать, но в этот раз, я не ставил на кон ничьи жизни, кроме своей собственной.
Ответ прозвучал жжоще и злее, чем стоило говорить о таких вещах.
Лойд уже пожалел, но сказанного не воротишь - тем более такому человеку. Выдохнув, он опустился на длинную деревянную лавку, прикрыв глаза. Как и сказал Бам, он не был набожен, но день и так был не самым обычным: почему бы и не отправить весточку ещё и наверх, в небесную канцелярию?
"Доброго вечера, сэр Бог. Я совсем не из вашего полка и даже рода войск, но где-то слышал, что вы принимаете прошения от всех, хоть и отвечаете исключительно редко. Я бы хотел согласовать с вами множество вещей, но для этого надо иметь время и покой, которым я, к сожалению, не располагаю совершенно. Поэтому попрошу об одном: пусть те, кто заслуживают увидеть конец войны и мирное время, не попадут в случайный переплет событий, и всё-таки увидят его. Аминь, сэр"