Миг, и нет наваждения. А звуки ー грохотом резко начавшегося ливня разом покрывают всё пространство вокруг, шумят моторами разъзжающихся танков, ругаются устами отдавившего себе пальцы Майерса, шипят и визжат взвивающимися в небеса германскими осветительными ракетами.
И краут снова молодой, и голос его вновь хриплый. Не чувствуешь особой надежды в нём, Сержант, но вот благодарность, благодарность слышна и так.
Роняет паренёк почти безвольно руку на пол вдоль тела, нащупывает под штаниной что-то и извлекает на свет гранату-толкушку с уже отвинченной крышкой. Протягивает робко, не за кольцо её держа, а за ручку, до нелепого напоминая ребёнка в игре на улице, что отвечает на предложение обмена игрушками. Ты ему морфина, Сержант, он тебе гранату.
И все живы пока.