Колонна въезжает в лес, и Бейкер какое-то время завороженно смотрит на ветки, покрытые свежим снегом. Это так красиво, что даже бензиновый выхлоп и чёрная гарь от мотора впереди идущего Шермана не портит картину. Всё такое свежее, тонкое, новогоднее, чистое, что на душе становится легко-легко.
С усилием лейтенант сбрасывает с себя морок. Это ничейная земля, здесь опасно. Не надейся на солдат — смотри сам, слушай. А главное, думай. Думай, потому что солдаты не думают сейчас. Они шарят глазами по кустам, боятся, или в ленивой полудреме сидят, сдвинув каски на глаза и кутаясь в шинели. Никогда не полагайся на солдат или сержанта, если рядом враг. Не филонь. Ты ведь офицер. Они если что просто умрут, а ты не только умрёшь, но и потеряешь других. Ты за них отвечаешь, твою мать.
И Бейкер думает. Подавать сигналы ракетами здесь, в непосредственной близости от противника, или нет? Может, и не стоит? Но уже смеркается. Бродить по лесу в поисках потерянного взвода некогда.
И когда обмороженный пулемётчик начинает мяться и мямлить что-то вроде: "Нууу... Где-то здесь... Или все-таки дальше", у Бейкера уже есть решение.
— Колонна, стооой! — командует он. — Технику отвести к опушке прогалины. В линию. Замаскировать в пяти метрах от края деревьев. По-быстрому! В машинах остаются только водители и пулеметчики. Остальным выгрузиться и занять позиции. Всем смотреть в оба. Сержант Валентайн, назначьте сектора обстрела. Один БТР с саперами прикрывает тыл. Проверить пулемёты. Сидеть тихо. Никому не курить. Быть готовыми к появлению противника.
Ждёт, пока стихнут команды и прекратится урчанье моторов, и люди, взбодрившись, прильнут к прицелам.
Потом зовёт капрала, выдаёт ему ракетницу и посылает на прогалину.
— Выпусти две ракеты. Подожди минуту и ещё две. Потом минуту и ещё две. Потом возвращайся на позицию. Зелёные ракеты. Все, бегом марш!
Краутские ракеты вроде либо красные, либо белые.
Ну все, теперь ждать. Как в засаде. Главное, чтоб своих не перехерачили.