Под мерный рокот текли секунды. Тишина в салоне явственно приближала развязку — наверное, неминуемую с того момента, когда руки людей, привыкших к оружию, нашли рукояти пистолетов. Выстрелить проще, чем упустить этот шанс. Дело не в доверии или обучении, а в том образе мышления, который отличает воина от ополченца. Таков неистребимый инстинкт хищника.
— Клод, — тихо сказала Софи, мягко коснувшись его локтя. — Клод, он не выстрелит.
— А я бы выстрелил, — спокойно ответил снайпер и подмигнул Брю. — Парню, который следит за моими зрачками, нельзя давать второй шанс. Но дело не в этом, мадам. Вы останетесь с двумя людьми, чьи намерения вам неизвестны.
— Сейчас это друзья, — так же тихо возразила Софи.
— В таких вопросах не бывает друзей. Доверие — ошибка.
— Иногда... — Бонне взглянула на Аарона, потом на Клода, потом на лежащего у её туфель Поля. — Иногда нужно рисковать.
Женщина в синем платье откинулась в кресле. Только теперь Брю увидел, что на щеках Софи блестят дорожки недавних слёз. «Белл» мягко плыл сквозь темноту, подмигивая огнями. В отражениях стёкол Брю видел себя, Софи, Клода. Они светились на фоне джунглей как призраки, ведущие свою призрачную беседу — уже не вполне живые, но ещё не окончательно мёртвые. Наконец... наконец, Клод медленно снял палец со спускового крючка и с беззаботной улыбкой вогнал FN в кобуру.
— Я сую голову в пасть аллигатору, — он с видимым облегчением закрыл глаза. — Короче, «Кристофер»... убедительный ты чёрт. Или застрели меня уже, или скажи, куда слать резюме. Работодателя, как ты сам сказал, у меня не осталось.
И снайпер рассмеялся.
* * *
Лево — чисто.
Право — чисто.
Это основы зачистки. От угла к углу. Скрытными, торопливыми движениями. Чувствуя стену бедром и плечом. Не выдвигая ствол оружия дальше, чем требует необходимость. Открывая двери вытянутой рукой и стоя сбоку от них. Гарантируя минимальную площадь ответного огня. По крайней мере, так это описывают в методичках. На деле, одиночная зачистка — самое паршивое, что может случиться с пехотинцем в век спутникового наведения, межконтинентальных ракет и войн в «Твиттере». Потому что именно в этот момент шансы, что кто-то всадит пулю в драгоценную тушу личного состава, подскакивают до небес. Не зря большинство потерь в затяжных конфликтах приходится на действия городской герильи и патрули гражданских районов. Даже самые специальные из спецподразделений мало что могут сделать, угодив под перекрёстный огонь на тесной лестнице или в переулке.
Тем не менее, риск оправдал себя. С одной из тумбочек Боунс цапнул пачку «Бенсон-и-Хеджес» в необычном карибском оформлении. На удивление, местные сигареты пахли так, как никогда не пахли американские — настоящим, душистым табаком. Зажигалка нашлась в кубрике: большом захламлённом помещении, которое служило Землекопам общей гостиной. Его занимали небольшая кухня с двумя микроволновками и двухдверным холодильником, выключенный телевизор с распечатанным табло спортивных матчей на ноябрь и в беспорядке расставленная плетёная мебель. Всюду белели грязные чашки и кружки, которые сегодня не убирались горничными — все горничные были заняты обслуживанием юбилея.
Кубрик от основной части коридора отделяли занавеси из деревянных бус. Несмотря на все старания Джека, ореховые шарики слегка зашуршали, обволакивая его панаму — однако реакции не последовало. Казалось, что казарма покинута её обитателями. За исключением тихого гула в генераторной, Джек не слышал посторонних шумов.
Он вернулся в коридор с двумя дверями по левую сторону. Тусклого освещения под потолком хватало, чтобы различить пластиковый линолеум, разошедшийся широкими щелями, и пожелтевшую от влаги штукатурку. Или Паскаль жалел денег на ремонт своей казармы, или ничего не мог сделать с безумной влажностью. У лампы под низким потолком мельтешили светлячки, а к жаре и затхлости добавился острый запах дизельного топлива. Та из комнат, что ближе к генераторной, оказалась заперта на большой навесной замок. Чёрным маркером поверх непрозрачного стекла нанесли слово, понятное на всех языках с латинским алфавитом: «Arsenal». Рядом был приклеен тетрадный лист с какими-то цифрами и фамилиями — Джек счёл его чем-то средним между каракулями сумасшедшего и графиком дежурств.
На соседней двери красовалась надпись «Vidéo сontrôle», сделанная тем же маркером. Боунс аккуратно повернул круглую ручку, потянув заскрипевшую дверь. Та медленно качнулась в коридор, открывая взору Уилмана небольшой кабинет. Свет из коридора упал на грязный пол, испещрённый земляными отпечатками подошв. Противоположная стена тускло подсвечивалась голубым светом от нескольких мониторов на письменном столе. Работающих мониторов.
Казарма была менее пустой, чем хотела показаться?
Джек аккуратно извлёк из подсумка светошумовую гранату М84 и, несильно размахнувшись, вкатил её в комнату.
В следующий миг затишье сменилось грохотом выстрелов. Встав в полный рост над своими мониторами, Жан Морье палил из «Беретты» в приоткрывшуюся дверь и стену рядом с ней, крепко держа пистолет обеими руками. Уилман успел шарахнуться назад, но на двери и противоположной стене возникали всё новые и новые отверстия. Разлетелось стекло с надписью маркером. Сыпались куски штукатурки, а испуганные мотыльки прыснули от лампы во все стороны.
— MEURS, CONNAD!!! — визжал Морье, нажимая на спуск снова и снова. — Сдохни, сдохни, сдохни, пидорас! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Помогите-е-е-е-е!
Очередная пуля вышибла ручку из двери, ещё две проделали слитную пару дыр в стене. Они уже не угрожали Уилману, отступившему вглубь коридора, но первый выстрел Жана оказался более точным. Девятимиллиметровая пуля «Парабеллум» пробила тонкий дверной косяк и застряла в плече Уилмана, прошив и лямку рюкзака, и куртку. Затем оглушительный звон накрыл комнату и коридор. Полыхнула вспышка — яростная смесь магния с нитратом аммония — и Жан упал на колени. Схватившись за травмированные уши и хлопая полуослепшими глазами, он забыл про пистолет, про камеры, про всё на свете.