— Дерьмо, — ёмко резюмировал Клод.
К своей чести, раненый почти не издавал посторонних звуков. Только сдавленно рычал, когда Аарон начинал спускаться слишком быстро, и его пальцы сильно сжимались на плечевом суставе Брю. На площадке третьего этажа, воспользовавшись несколькими секундами отдыха от мучительной лестницы, Клод коснулся плашки на гарнитуре и несколько раз повторил в рацию одни и те же слова. Не требовалось быть филологом, чтобы примерно догадаться об их содержании — снайпер рапортовал о ранении. Для начальника местной охраны это значило то, что он только что лишился самого зрячего из массы своих бестолковых глаз.
Получив ответ, Клод косо взглянул на Бивиса, и отрывисто заговорил с перерывами на ступеньки:
— Её уже вывозят, приятель. Старый хуй из картеля забрал один вертолёт, чёрт с ним. Только разборок с «дель Гольфо» нам не хватает. Мы забираем второй. А, чёрт, как же... с-сука... Об остальных позаботимся потом. Шеф уже организует эту... с-сука... херню... эвакуасьон...
* * *
Спустя неполные четыре минуты Боунс вышел на позицию. В сорока метрах перед Джеком из воды на локоть поднималась проволочная сетка, отделявшая импровизированную «трассу» для «Сессны» от основной части лагуны — не препятствие, просто самодельный разделитель. Здесь было значительно светлее благодаря четырёхрядному блоку прожекторов, и Боунс мог сдвинуть очки ночного видения на лоб. Ксеноновый факел был направлен с угла стены параллельно берегу. В отличие от луча прожектора, он давал рассеянный синеватый свет, но зато его было много. Ночная вода казалась призрачно мерцающей эктоплазмой, под которой Уилман мог рассмотреть неглубокое песчаное дно и тёмные пятна водорослей.
Проволочная сетка под прямым углом уходила к берегу, где упиралась в короткий деревянный пирс, перед которым покачивалась на воде «Сессна-172 Скайхок», привязанная к своему стойлу длинным оранжевым тросом. Вблизи корпус самолёта приобретал несколько странные очертания благодаря двум широким поплавкам, заменившим шасси. Да и в целом белый гидроплан с жёлтыми полосами на фюзеляже выглядел так, будто повидал не один рейс из «Сделано в Америке»: но, несмотря на царапины и потёртости, казался готовым к вылету. Деревянный пирс за самолётом прикрывала от дождя треугольная крыша, делавшая его похожим на собачью будку без передней и задней стен. Под этим навесом Уилман рассмотрел несколько бочек с топливом и большую железную тележку, в которой хранятся инструменты и запасные части.
За ней, устроив цевьё «Имбела» на ровной крышке, притаился один из Землекопов. Им оказался крупный парень с плоским носом и кофейной кожей, который мог бы и сам отлично сойти за бочку. Ремешок часов на его здоровенном запястье грозил лопнуть от перенапряжения. В крупном увеличении Боунс мог рассмотреть даже густые чёрные волосы под расстёгнутым воротом камуфляжной рубахи. До парня было порядка семидесяти метров.
Джек проследил прицелом по направлению, куда постоянно оглядывался стрелок. К углу маленького здания охраны, облицованного белой штукатуркой на средиземноморский манер, прижался ещё один охранник. Со своей позиции Джек мог видеть только левую часть его корпуса, выступающую из-за угла — впрочем, вполне достаточно для меткого выстрела. Третьего стрелка Боунс нашёл открытым как на ладони. Ожидая нападения с реки, парень в пятнистой рубахе лежал на земле под прикрытием красивой яхты, повернувшись лицом к лагуне и правым боком к теперешней позиции Уилмана. На этом популяция обезлюдевшего берега кончалась. Последние гости и стюарды мчались по саду, отпихивая друг друга, чтобы первыми взбежать на террасу и скрыться в безопасности асьенды. В противоположном конце двора Боунс увидел два вертолёта. Один был почти целиком скрыт от Джека носом яхты. Второй уже начинал раскручивать лопасти, но что-то странное было в этом взлёте: два оставшихся на земле пилота, вместо помощи товарищу, обеспокоенно жестикулировали и кричали, пытаясь привлечь внимание охраны. После некоторых поисков и увеличения кратности прицела, киллер нашёл, в чём было дело. За стеклянным пузырём кабины «Белл-407» белела рубашка третьего пилота, а рядом с ним разместился импозантный седой старик в смокинге, который приставил к голове лётчика некий неразличимый в сумерках предмет.
Джек повёл перекрестьем дальше, всё чаще натыкаясь на опрокинутые стулья или перевёрнутые столы. Гирлянды сиротливо перемигивались на стволах пальм, а на террасе асьенды кипела паника. Среди людей мелькали белые рубашки, но без основательной рекогносцировки нельзя было сказать, какая из них принадлежит гостю, а какая — местному Патрику Суэйзи. Правда, одного охранника Джек всё-таки смог углядеть. Тот забрался на зелёную изгородь, идущую вдоль перил террасы, и что-то кричал, размахивая пистолетом.
Пулемётчик с вышки по-прежнему не давал о себе знать. В инфракрасном спектре остывал ствол пулемёта, но парня перед ним видно не было: должно быть, упал на пол и пытался перевязать рану. Или молился, кто его знает. Тут можно было вспомнить и о других вышках — башнях со стороны подъезда к поместью. Одну из них скрывала стена, но в щелеобразной бойнице второй, под гроздьями видеокамер, Уилман увидел проблеск теплового излучения. В башне засел ещё один Землекоп, наблюдающий сад с безопасной дистанции ста восьмидесяти метров.
Левую часть усадьбы от Джека закрывала стена, начинавшаяся в тридцати метрах к северу. Узкий каменный контрфорс несколько выдавался в воду, но, по сути, ничего сложного в том, чтобы обплыть стену и попасть в док «Сессны», для Джека не было. Возможно, глубина дна даже позволяла просто идти по нему, подняв винтовку над головой.
* * *
— Мадам.
Софи медленно подняла затуманенный взгляд на говорящего. Широкоплечая фигура Торреса загородила её от слепящих ночных прожекторов, но и без них Софи почти не слышала и не воспринимала происходящее вокруг. Кричащие люди, бегущие люди — волна из эгоистичных ублюдков и трусливых подхалимов огибала её как гордую каравеллу, севшую на внезапную мель. Никому не было дела до осиротевшей жены убитого короля тропиков. Пожалуй, никто даже не обернулся в её сторону. Глаза спасающихся приковали яркие двери виллы. Животные инстинкты подстёгивали их бег, заставляя убираться подальше от парка, подальше от притаившейся во тьме смерти.
Бонне не питала иллюзий. Среди тех, с кем водился человек, которого окружающие называли её мужем, она смогла бы назвать редких добродетельных людей. Те, кто идёт в наркобизнес, это те, кто не нашёл себя в честном труде. Или подлецы, желающие заработать чёрт знает на чём. Или циничные дельцы, мало беспокоящиеся о всечеловеческих ценностях. Почти на её глазах майор из суринамской пограничной полиции оттолкнул двух перепуганных девушек в бикини, чтобы первым ворваться в холл. Софи знала его историю. Знала, что он любит пытать людей, поднося зажигалку к весьма личным местам и не отводя её даже тогда, когда ответы давались. Впрочем, это далеко не худшее, что может произойти с неугодным человеком в Латинской Америке. Люди придумали тысячи способов, чтобы пытать и калечить друг друга. Пока муж платил ему деньги, майор был лоялен делу Математика. Когда мужа не стало — что ж, маски сняты, каждый оказался на стороне своих собственных баррикад. Сквозь мысленную апатию Софи Бонне пробилась почти болезненная насмешка над собственной уязвимостью. Ей стало интересно: если один майор поступал так, как поступит другой лейтенант, которого было не менее сложно заподозрить в человеколюбии. Ведь незримая эгида Жюстена, обращавшая жизнь его близких в рай, исчезла для всех и одновременно. В каком-то смысле Софи находилась во власти пышущих страхом и тестостероном мужчин, лишённых обаяния и шарма погибшего наркобарона.
— Мадам. Вам надо уходить, — teniente Торрес смотрел на неё хмуро и прямо.
На бычьем лице аргентинского рейнджера застыла маска бешенства. Слишком сильного, чтобы облекать его в крик или ругательства. Несмотря на это, его крупная фигура внезапно добавила спокойствия Софи. Спокойствия — и жгучего стыда.
— Мои люди готовят второй вертолёт, — он почти силой вздёрнул её на ноги и передал стоящим за его спиной охранникам в белых рубашках — из тех, что охраняли речь Паскаля. Внезапно его взгляд изменился, а рука взлетела к наушнику, закрывая его от внешнего шума. — Мы… секунду…
* * *
Лестницы повторились в обратном порядке, и вскоре Аарон уже помогал Клоду сойти в хорошо освещённый холл. По счастью, никто так и не заметил пропавшего Шарля, а пистолет на поясе Брю не успел привлечь достаточного внимания. На самом деле, никто никого и не разглядывал. Для этого просто не было времени. Полупустой прежде холл превратился в филиал Вавилона, где галдели все одновременно, а гости толкались уже возле наружных дверей. Брю мельком увидел за ними фонтан, освещённый фарами джипов: кажется, кто-то надавил на охрану с требованием прорываться через джунгли. То была не самая лучшая идея, особенно если вспомнить состояние местных дорог.
Как мёртвый лев, седовласый Жюстен Паскаль лежал в луже крови на паркете. Взыскующий взор деревянного воина-изваяния упёрся в невидящие глаза наркобосса. Красное пятно на лбу Паскаля к затылку превращалось в расколотую дыру, за которой проглядывала мягкая красновато-розовая масса головного мозга. Но наиболее страшными почему-то казались босые ноги, нелепо торчащие из широких брючин. Вряд ли этот человек планировал умереть в день собственного юбилея.
У тела хозяина сгруппировалась четвёрка телохранителей. Двое с пистолетами исчезли, а двое с винтовками заняли их место, подготовив солидный кортеж для прорыва к вертолётам. Рядом с ними Бивис увидел смуглую Бонне в давешнем синем платье, которая едва сдержала шаг ему навстречу. Рядом с ней возвышался Шегран с выпущенной из спортивных брюк рубашкой. От него густо пахло порохом. По его знаку один из автоматчиков навёл оружие на Аарона, а Торрес выступил вперёд и требовательным жестом протянул руку к винтовке.
— Так американец тебе помог? — он специально заговорил по-английски, сильно налегая на гласные и проглатывая согласные на концах слов.
— Он стащил меня с крыши от этих дерьмоедов, месье, — Клод со стоном выпрямился, благодарно хлопнув Брю по плечу. — Задели. Не страшно. Парень молодец. Говорит, у него была сделка с… ну, вы поняли.
Другой охранник уже потрошил прямо на пол аптечку. Наверное, она была приготовлена для Жюстена, но, за неимением надобности, пригодилась другому человеку.
— Сделки не будет, — грубо отрезал Торрес. — Перевяжешь себя в вертолёте. Ты эвакуируешься с мадам Паскаль. Поль с вами.
— Et vous, monsieur? — с протестующими интонациями спросил Клод.
— Мы здесь проведём un peu sortir, — Шегран сложил губы в кривую улыбку. — И организуем дискотеку для malditos в лесу.
Он ненадолго замолчал, пытливо вглядываясь в Аарона злобными, сощуренными глазами, в которых Брю увидел нечто, что донельзя сильно напоминало азартный взгляд раненого Боунса на шоссе Саскуэханна-Белтуэй в Пенсильвании. Наконец, он принял решение:
— Американец, тебе тоже лучше лететь.