Звуки выстрелов «Зиг-Зауэра» и «Глока» стали почти неотличимы один от другого. Боунс стрелял наверху, тактическим шагом приближаясь к замершему автомобилю. Австрийский пистолет, предназначенный для пользования значительно менее сильных людей, вздрагивал в руках оперативника практически без отдачи. Гильзы подскакивали над его плечом одна за другой, чтобы покатиться по гравийной дорожке — назад, к поленнице. А в растрескавшемся лобовом стекле появлялись крошечные пробоины. Обе пули Боунса легли в район левой груди — немалая кучность на дистанции в двадцать пять метров. Водитель дёргался от каждого попадания, прекратив выкручивать руль и обмякнув в кресле. Скорее всего, его ноги соскользнули с педалей, а оставшаяся без управления «Камри» медленно тронулась навстречу Боунсу. Из чего следовал вывод о том, что у старенького седана стояла автоматическая коробка передач — впрочем, как у большинства из двухсот пятидесяти миллионов легковых автомобилей, используемых на территории Соединённых Штатов.
Однако прежде чем Боунс успел перевести прицел влево, к пассажиру, воздух над его головой хлестнула трескучая очередь. В ней утонули и три быстрых выстрела Бивиса на веранде, заглушённые зычным эхом автоматического оружия. Последний из негров на ходу распахнул заднюю дверь, вывалившись на асфальт и прикрываясь автомобилем. Он поднял автомат над багажником, поливая огнём сектор, пока ещё находившийся в стороне от Уилмана. Джек успел мельком углядеть древесный оттенок цевья — похоже, самый прыткий из противников использовал укороченную модификацию экспортного русского автомата. Классический выбор в гетто какого-нибудь Гарлема, но странный для провинциальной Америки.
* * *
В эти же секунды Мерлин Брайан Маллори грузно опускался на колени. Он действительно послушался окрика Брю: бездумно и совершенно наивно, как поступает человек, никогда не попадавший в экстренную ситуацию и не знающий, как поступать. Он повернулся и сделал шаг за порог, продолжая бормотать что-то о непонимании. После чего экспансивная пуля производства «Федерал Премиум» разорвала ему печень. Аарон знал, что угодил в печень — это было понятно по тёмной, почти чёрной крови, немедленно и широко проступившей на белой рубашке. Следующая пуля прошила лёгкое Мерлина. Она прошла в полудюйме от позвоночника, калеча нежные пузырики альвеол, но её энергии не хватило, чтобы уронить массивного мужчину на пол. Это сделала третья пуля. Последний выстрел Бивиса пришёлся в затылок Маллори, и только тогда коленопреклонённая жертва упала лицом в коврик с вышитой надписью «Не забудьте вытереть ноги».
За спиной Бивиса продолжал дышать осенним спокойствием городок. Дети вдалеке всё так же носились кругами по теннисным кортам, возможно, ещё не сообразив, что слышат выстрелы. Впрочем, расстояние в семьсот футов почти скрыло здание школы от глаз Аарона. Ни напуганных прохожих, ни других машин: если бы не автоматная стрельба на Аллендейл, мироздание могло бы сделать вид, будто не заметило смерти Мерлина Брайана Маллори, этого завсегдатая криптовалютных бирж и блокчейн-конференций.
* * *
Скромный лазурный «Форд» — на сей раз стоковый «Фокус» две тысячи девятого года — ехал по Уиллоу-стрит, держа тридцать миль в час. Он не отклонялся от курса на север, хотя мог бы свернуть на Найсли или Артур-роуд. Или даже на Уэлдон. В конце концов, в Монторсвилле проживало четыре с половиной тысячи человек на четырёх квадратных милях. Тысяча сто человек на квадратную милю. Квартал, который образовывали Тул-стрит, Фэйрвью-драйв и Сидар-стрит, имел площадь в ноль целых двадцать три сотых квадратных мили. В нём имелось двадцать пять перекрёстков. Каждая жилая аллея состояла из нескольких жилых домов, от четырёх до семи. Двести человек. Более ста домашних хозяйств. Средняя вероятность того, что лазурный «Форд» свернёт на Уэлдон или Найсли, каждый раз колебалась в районе четырёх процентов. Средняя вероятность того, что «Форд» будет принадлежать жителю одного из окрестных домов, составляла твёрдые пять процентов. Не так и мало, учитывая, что «Фокус» проехал мимо нескольких перекрёстков подряд, увеличивая вероятность поворота на каждом последующем.
Однако этого не случилось ни на первом перекрёстке, ни на четвёртом.
Лазурный «Форд» с одиноким водителем за рулём держал ровные тридцать миль в час, следуя в сторону Фэйрвью. Когда далёкие перекаты рукотворного грома настигли его, водитель не изменил ни скорость, ни позу, ни выражение лица. Для него не существовало злополучных случайностей или досадных совпадений. Не существовало высоких и низких вероятностей. С парадоксальной уверенностью фаталиста он знал свою судьбу, и держал свои тридцать миль в час. В точности как и советовали знаки на оставленных позади перекрёстках.