«ШОКОЛАДНЫЙ ЭКЛЕР» «Информация освобождает, она стала единственным ключом к прогрессу».
— Кофи Аннан, 7-й Генеральный секретарь ООН
25 сентября
Монторсвилл, Пенсильвания, США Континентальная осень понемногу сходила с ума. Дни, когда с яркого неба Среднего Запада жарило солнце, сменялись проливными дождями. Словно сама королева насылала их из Лондона на непокорные колонии. Или выход из Парижского соглашения сказался на климате раньше президентских ожиданий. Впрочем, у Мерлина Брайана Маллори и без дождя хватало поводов, чтобы поехать крышей.
Некогда статный, но уже полнеющий мужчина с кудрявыми тёмными волосами был из людей, которые переодеваются в мягкие штаны, когда приходят домой, и закрывают после себя двери в ванную. Врождённая обстоятельность досталась ему вместе с пенсильванским прошлым. Предки Маллори происходили из первых эмигрантов в этих местах, когда Пенсильвания ещё звалась Новой Швецией. Высокий рост и глубокий голос делали Мерлина похожим на мужчин-моделей, позирующих для Кельвина Кляйна. Однако внешность прирождённого лидера сгубили круглосуточный офис и плохое питание. Бледный, одутловатый и осязаемо мягкий, сейчас Мерлин скорчился над ноутбуком в полутёмной спальне, перепроверяя ход архивации. Солнце пробивалось сквозь наглухо задёрнутые шторы, высвечивая уголок адресной строки на семнадцатидюймовом экране. При желании и возможности, любопытствующий полтергейст мог бы прочесть первые буквы адреса, который принадлежал официальному сайту американской Комиссии по ценным бумагам и биржам.
В последние недели хозяин ноутбука находился на грани того, чтобы поверить даже в полтергейстов. Особенно в полтергейстов.
Но больше всего Мерлин Брайан Маллори верил, что успеет. Он чувствовал себя неуютно, заменив знание на ничем не подтверждённую убеждённость. Так дети, бывает, верят в правильное и неправильное. Вера никогда не служила Маллори верной спутницей. Религиозная конструкция, основанная на постулате слепого доверия, претила интеллектуальному складу его ума. С другой стороны, как человек, проработавший с опционами без малого шестнадцать лет, Мерлин давно свыкся с мыслью, что ни один адаптивный фильтр не поможет предсказать хаос спекулятивного рынка. «Быки», «медведи» — в какой-то момент эти стереотипные модели поведения становятся смешными. Ими завлекают школьников в торговые боты. Спустя много лет трейдер начинает руководствоваться сложным концертом из ретроспективной аналитики, перекрёстных хеджей, пиратской удали… и веры. Иррациональной, несостоятельной, математически необоснованной.
Впрочем, и вне религиозного контекста мало кто согласился бы поверить в то, во что начинал верить Мерлин Брайан Маллори. Архивация почти завершилась.
* * *
С самого утра над федеральной автострадой номер двести двадцать клубились зябкие облака. Порой солнце прошивало их плёнку, чтобы рассечь холмистый пейзаж Пенсильвании колоннами золотого света, но большую часть времени оперативники «Цереры» ехали в прохладе и серости. В промежутках между городками, которые походили один на другой как близнецы, им оставалось разве что разглядывать большие биллборды или разгадывать сложную систему дорожной нумерации. Порой двести двадцатое шоссе называлось Интерстейт номер восемьдесят, порой сливалось с нью-йоркским федеральным маршрутом. На самом деле, за номерами крылись бесконечные административные дрязги крохотных графств, региональных и прочих властей. Эта череда юрисдикций даже здесь, на открытых зелёных просторах, напоминала о кибернетической сущности Соединённых Штатов.
К полудню малоприметный «Хёнде Ассент» добрался до просторной развязки, где вправо отклонялась асфальтовая широкая петля. Съезд делал полный круг, а у провинциальной церквушки с синей черепицей и дощатой колоколенкой нырял под бетонный мост. Так приезжие покидали мир федеральной автострады и пересекали в черту города. За серией из трёх торговых моллов с огромными автомобильными парковками начинался другой мир — мир американского захолустья. Бесконечными казались здесь квадраты жилых аллей. Над газонами склонялись кедры, чередуясь то с аккуратными типовыми коттеджами, то с автомастерскими или дремлющими на стапелях катерами. Вдоль обочин центральных улиц стояли пикапы и универсалы, причём на глаза нередко попадались модели начала девяностых. И лишь далеко на юге виднелась слабая синяя дымка — там, где вытянулось лётное поле аэродрома «Уильямспорт».
Население городка неуклонно убывало начиная с восьмидесятых — следствие экономической депрессии, охватившей индустрию северо-восточных штатов. К две тысячи шестнадцатому оно насчитывало четыре с половиной тысячи человек, проживающих на приблизительно четырёх квадратных милях. Аллергией на современность, по-видимому, городок был обязан историческим корням. Родившись вокруг индейской деревни и приняв удар франко-индейских войн, Монторсвилл затем стал домом для пилигримов Моравской церкви, которые следовали на запад. И когда пилигримы ушли, его жители не сумели придумать себе новой цели. В этом городе не было своей индустрии. Кое-как цеплялась за жизнь сфера услуг. Но даже при беглом проезде становилось ясно, что Монторсвилл умирает и рано или поздно умрёт. Возможно, своим существованием он был обязан только аэропорту и трём торговым моллам у съезда с шоссе.
* * *
С древних времён человек учился охотиться, подражая хищным животным. Например, огромным соколам Скалистых гор, которые способны часами кружить над равниной. Поэтому первый круг, по обыкновению, был сделан разведочным. Уилман вёл автомобиль, придерживая руль смуглой рукой, пока Аарон Брю возился со смартфоном на пассажирском сиденье.
Фэйрвью-драйв широкой дугой повторяла северо-западную границу городка. Двигаясь по ней к дому номер 1106 со стороны шоссе, оперативники держали по правую руку переплетение сонных аллей. Слева к самой дороге ластилась относительно густая роща. За ней лежало двести двадцатое шоссе, по которому полчаса назад приехали Бивис и Боунс. В чистой теории (и с огромной долей везения) можно было, не долго думая, вывернуть руль и проломиться сквозь кустарники, чтобы вернуться из городка на обочину автострады. На практике же шоссе попросту терялось в глубине рощи. Впрочем, с приближением к нужным координатам роща отступала всё дальше, а слева начали появляться дома. Вскоре глазам двух мужчин открылся и приземистый особняк в классическом, почти викторианском стиле.
Практически весь первый этаж занимала крытая веранда, опоясывающая фасад от края до края. Низкая крыша переходила в ряд широких окон второго этажа, а слева к дому примыкал закрытый гараж. Сейчас на дорожке перед ним не стояло машин — насколько было известно «Церере», по Монторсвиллу Мерлин перемещался на такси. Пространство в радиусе десяти метров от дома занимали зелёные лужайки, выстриженные до пепельного цвета, а с задней стороны подступал внутренний двор, обнесённый декоративным белым заборчиком.
С тыльной стороны владения 1106 проходила и Аллендейл-драйв — полоса спёкшегося асфальта с разбитыми краями, лишённая даже разметки. Её кривой изгиб заключал дом мистера Маллори в неправильную трапецию между двумя дорогами: удобное положение для атаки и с фронта, и с тыла. Правда, вряд ли городские архитекторы руководствовались этим соображением, прорабатывая уличную планировку.
Именно с Аллендейл-драйв, откуда невооружённым глазом можно было рассмотреть ситцевую занавеску на кухонной двери Мерлина, Аарон смог перехватить вай-фай от щедрого роутера мистера Маллори, и дальнейшее стало для него делом техники. Несмотря, казалось бы, на солидную эрудицию в области ай-ти, криптовалютчик пользовался паролем adminadmin123. Генератор паролей взломал эту защиту за двадцать четыре секунды, подобрав нужную комбинацию из первых восьми тысяч типовых сочетаний. Вход в домашнюю сеть занял ещё четыре минуты — достаточно было определить производителя роутера, а затем предложить «дежурное обновление» драйвера. Небольшая видеокамера над входной дверью числилась одной из точек сетевого подключения, а к её визуальному интерфейсу подключалась разводка датчиков с коммутационной панели. Возможно, в Нью-Йорке Мерлин Брайан прибегал к более изощрённым методам защиты, но здесь, усыплённый пасторальной бдительностью, доверился простенькой системе сигнализации.
Затем Боунс вновь вывел «Хёнде» на Фэйрвью-драйв, и вай-фай пропал.