Золотом упавших волос Зилисифь как будто прикрыла свое лицо от взглядов молодого любовника. И пусть увидеть он мог не многое, все же отсутствие привычной защиты вроде обмана или свободы движений, которыми Зилисифь так дорожила, отразились на нем в избытке. Алые губы девушки немного припухли от плотской страсти, напитались румянцем щеки, а дыхание стало прерывистым. Его ритм задавало не сердце, а мужчина за спиною женщины... Алан мог слышать ее надрыв, вовсе не похожий на игру актрисы перед важной, но доверчивой публикой, к чему Зилисифь, надо сказать, привыкла... А затем впервые прочувствовал вздох неподдельного наслаждения любовью, что обрушился в стон, словно в пропасть, у которой не было ни дна, ни выхода... Это... Невозможно было остановить. Только ускорить свое падение, все чаще встречаясь с телом пылкого осмелевшего юноши на самой вершине возможностей. Отдаваясь, но и требуя большего, словно это в последний раз... Забавно. Не об этом она говорила мальчику, но воспользовалась советом сама?
Повинуясь его рукам, на удивление твердым движениям, что им так же стремилась навстречу, полуэльфийка вдруг почувствовала себя дикой, как варвары или... Звери? Но и вместе с тем такой настоящей и легкой, наполненной трепетной жизнью, как ни разу на бывало с ней ранее. Это чувство кружило голову, возбуждало и жгло ее лоно, проникая в самое сердце. Сильнее! Скорее! Нет, дольше!
Отданная во власть инстинкта, в полубеспамятстве и жажде оргазма, Зилисифь по-кошачьи выгнула спину, а затем опустилась в сено на локти. Чтобы чувствовать его плоть еще жестче в источнике земных наслаждений и чтобы... Заполучить свой экстаз силой!
- Сильнее, Ал...ан...
Кураж, неприкрытая похоть, последнее слово мученицы - в ее голосе можно было прочесть многое. Все кроме стеснения...