- Это то, что я и хотел услышать. - кажется, великан добродушно приподнял уголки губ. - Помни, сэр Галахад другие родичи готовы убивать за право приблизиться к монарху, потому не распространяйся о наших планах никому, кого нет в этом зале.
Дальше последовало обсуждение подробностей. Кого упоминать при дворе и кого не упоминать, с кем можно иметь дела, кого лучше сторониться, а кто до сих пор в тени даже для сородичей. Дьяго хорошо подготовился, но, судя по его описаниям, сложность заключалась именно в том, что проще всего ввести ко двору было бы закаленного боями воина с мозолями от меча га руках, но именно таких среди тех, кому князь мог доверять и не было.
Кажется, обсуждение заняло не один час. Дьяго говорил, Анхелика уточняла, Дьяго отвечал. Сам Даниэль чувствовал себя не слишком уютно, осознав что с этим заданием придется справляться самостоятельно, и премудрой Анхелики или других советников рядом не будет, к тому-же, если все пойдет как планируют кровные - это будет положение не на день и не на месяц, не один год придется советовать королю, давать рекомендации по тактике и стратегии, может даже уроки фехтования, и увиливать от появления в светлое время. Но вот, вопросов не осталось не только у Анхелик, но и у Галахада и Дьяго попрощался с визитерами.
- Посети Юлианну, если будет время. Ей есть, что сказать тебе. - Вместо прощания сказал князь и кивнул, и по этому кивку Даниэль понял, что разговор окончен.
- Прощай, Дидахе, не уверена, когда мы вновь увидимся. - Вставая сказала Анхелика.
- Не беспокойся, я позабочусь о сэре Галахаде. - Вместо ответа заявил князь.
По дороге через пустой тронный зал, Анхелика, будто сама себе, негромко проговорила:
- Странно, Юлианна приглашает и Дидахе советует ее посетить, но не говорит прямо, что ей известно. Что они задумали?
И вновь молчаливые стражи, и лестница. И лошади, и скачка по ночным улицам. Вновь особняк. И встреча.
На крыльце дожидаясь сидел Фабрис. Завидев пару всадников он вскочил и подбежал, норовясь помочь Даниэлю спешиться.
- Господин, вам письмо. - Явно возбужденный больше, чем следовало, заявил Фабрис. - Вы не поверите, этот муслим наверное колдун! Сидели мы в харчевне, выпивали, в кости играли, ну и этот зашел. В зеленом. Попросил кувшин молока, молока, представляете! И вот с кувшином садится к нам за стол, а мне масть идет, значит, а он предлагает сыграть. И что, чуть до нитки не раздел меня, колдун чертов, а потом говорит - хочешь отыграться? Мол если выиграю - вернет все, что я проиграл, а проиграю - нужно будет услугу выполнить. Ну я и согласись, и проиграл. - Слуга как-то помрачнел, но тут-же возбуждение вероятно и хмельного характера в том числе, накатило вновь. - А он и говорит - вот письмо, передай его Даниэлю дэ Витри, лично в руки, а как передашь - считай, что твой долг оплачен. Встал и ушел, даже выигрыш свой не забрал. Точно колдун. И как он знал, что вы мой господин?
Рассказывая это, Фабрис потрясал свернутым бумажным листом с сургучной печатью и даже не обращал внимания на Анхелику, которая, похоже, не слишком довольна была этой тирадой. Хотя, кроме Даниэля вряд-ли кто-то заметил бы на е мраморном лице недовольства.