— Оно не рухнет нам на головы? — девочка обеспокоенно кивнула на стропила.
— «Оно» — это книга, которую Стивен Кинг обещает написать уже три года. Считай, что сейчас для тебя нет никакой разницы, — не обращая внимания на состояние потолка, Флор нырнул под деревянные балки и сунул ключ в скважину.
Дверь открылась с лязгом и грохотом, а с её петель посыпались хлопья ржавчины и растрескавшийся лёд. Теперь их ботинки ступали по бетонному полу с негромким хрустом. Опустив свечу на уровень колен, Флор осветил толстый слой инея и штукатурной пыли, устилавший кривые ступени и неровно залитые набетонкой проходы между двух огромных котлов. С ржавых труб обвисли лохмотья сантехнического льна, покрытые оледеневшей влагой.
— Какие огромные… — тихо вздохнула Эбби.
Девочка остановилась на возвышении возле двери. Она взялась за тонкие перила из квадратных стальных профилей, но тут же отдёрнула их с возгласом отвращения:
— Здесь хоть раз убирались?!
Поперёк её ладоней тянулись чёрные полосы от смеси сажи и пыли.
Оливер не ответил. Он спустился по узким ступенькам, чувствуя, как вибрируют их каркасы под жёсткими подошвами альпийских ботинок, и протиснулся вглубь котельной. Вибрирующее пламя свечи не доставало до потолка, позволяя разглядеть лишь чёрную вязь труб, переплетающихся над высоченными котлами — каждый почти в полтора его роста. Дорожка слева упиралась в глухую стену из порыжевших газобетонных блоков, зато правая вела мимо длинного чугунного бока котла, чтобы упереться в большую печь.
— Котлы от фирмы «Национальная сталь», — фыркнул он. — Ты когда-нибудь задумывалась о том, как тупо звучит промышленный патриотизм?
— Ай! Тут и кресло есть! — вместо ответа сообщила Эбби. От входа донёсся лязг и стук колёсиков.
— Эмпирическим путём мы обнаружили кресло… — Оливер улыбнулся в темноте, пробормотав эту фразу себе под нос.
«Ну, давай, что тебе? Осталось только обмениваться добродушными шуточками как герои семейных ужастиков».
Мальчик огляделся, пытаясь понять, куда же попал. Простенок между чугунной тушей котла и соседствующей стеной едва-едва позволял бы разойтись двум взрослым людям. Имея один шаг в ширину и пять шагов в длину, он походил на крошечный жилой пенал из тех, что строятся в новых японских городах.
— У тебя есть хоть какая-нибудь идея?
— Насчёт чего? — ступеньки по ту сторону котла загремели, и Флор догадался, что Эбби спускается к нему. Он отвечал, пытаясь отодрать ледяную корку с печной дверцы
— Насчёт того, каков принцип работы отопления. В принципе.
— Я… э… — с шуршанием пальто девочка протолкалась к нему, волоча за собой кресло.
Последнее регулярно билось подлокотниками то о перила, то о котёл, не желая пролезать в тесную лазейку.
«Ну давай. Пошути».
— Новый друг? — Оливер поставил свечу между ними.
— А?
— Твой парень. Мистер кресло.
— Я тебя не понимаю… — Эбби запрокинула голову, тоже разглядывая копну труб сверху.
— Я сам себя обычно не понимаю. Так что там с отоплением?
— Ну… наверное, вода… бежит по трубам.
Флор упёрся спиной в стену, а обеими ногами — в бока котла, и рванул на себя дверцу печки. Через несколько попыток он сбросил жилет, а затем и куртку, оставшись в свитере, который мешком висел на его костлявом теле.
— Так? — отдуваясь, подбодрил он.
— И… нагревается?
— А хуй её знает.
С глухим стоном дверца подалась. Лёд вокруг неё вспучился, трескаясь, а потом лопнул, осыпав пальцы Оливера ледяным дождём. Некоторое время он отдыхал, а потом попросил Эбби посмотреть канистры или дрова между котлами. Та забрала свечу с собой, поэтому Флор некоторое время сидел в кромешной темноте, наблюдая, как свет пляшет в причудливых щелях между трубами и крышкой котла.
— Этот город замёрз до полусмерти, — неожиданно для самого себя сказал он.
— О чём ты? — откликнулась Эбби с металлическим эхом.
— Вода в трубах. Я думаю, она тоже замёрзла.