- Что значит "хоть"?! - Сунь возмущенно дернула хвостом, - Не надо тут "хоть" никаких. Сколько у людей царей, а? А?! Даже ты, наверняка трех, как минимум, знаешь. А у обезьян один.
Повисла неловкая пауза. Впрочем, молчать и ничего не делать дольше трех секунд Сунь не могла:
- Ладно, у тебя нож есть? Давай сюда... Не ссы, взад верну. Мудрец ребенка не обидит.
Вертя нож правой рукой, левой Сунь рассеяно перебирала волосы у себя на голове, словно искала что-то.
- Демоны хитры и преподлы, потому нам придется действовать сразу по нескольким направлениям. Во-первых...
Сунь скрутила прядь волос у себя на макушке, словно собираясь делать хвостик.
- Во-первых, мы сейчас пойдем таки к общему костру и возьмем еды. Я начну ныть как мне плохо живется, а ты поинтересуешься что не так-то. Дальше я уж сам буду байки рассказывать. Забросим удочку, так сказать.
Сунь быстрым движением отсекла прядь волос и вернула Джингуа нож. Покопалась в своих многочисленных сумочках и мешочках, вытащила огрызок бечевки.
- Во-вторых, тебе придется какой-то время нести двойную нагрузку по дозорам. Кроме того, что тебя хозяин каравана отправлять будет, приглядывай за торговкой. Когда она к себе в шатер очередного мужика утащит, дай мне знать.
Бечевкой, обезьянка связала прядь волос и сунула получившийся амулет в один из кармашков.
- Может быть, получится с поличным демоницу взять. Это был бы самый простой вариант... - Сунь задумчиво побарабанила пальцами ноги по земле - Сомневаюсь, что нам так повезет. Но все равно стоит попробовать. Все поняла? Повтори.
Убедившись, что подчиненная план поняла и готова к исполнению, Сунь радостно вскочила на руки, прошлась несколько шагов, а затем, кувыркнувшись, торопливо занялась восстановлением маскировки.
Завернувшись снова в балахон, спрятав ноги, уши и (главное) хвост, Сунь вприпрыжку поспешила за едой. Получив же вожделенную, хоть и несколько остывшую порцию, она поплелась к костру, уныло повесив голову. Не пела, не скакала, и даже не смеялась оглушительно каждой шутке товарищей-караванщиков, хлопая себя по коленям. В общем - вела себя максимально не естественно.
А потом, разумеется, она стала жаловаться на жизнь. Спрашивал кто-то Сунь и причине ее грусти, или нет - это было не очень важно на самом деле. Едва выгадав минутку, с паузой в разговорах, Сунь стала заниматься тем, что все просветленные учителя не относят к методам самоусовершенствования, а некоторые даже порицают - она стала врать.
- Охохо, горе мне горе. Вот вы говорите женщины... - Говорил ли кто о женщинах, или нет Сунь не волновало, - У кого невеста есть, у кого жена. А кто может быть, свободен как дикая обезьяна и скачет себе беззаботно по миру, бананом своим помахивая. Один Сунь У-Кун несчастен.
Наглядно демонстрируя глубину своей печали, Сунь промокнула уголок глаза грязным рукавом.
- У меня ведь дома любимая осталась. Минь-Ю ее зовут. Красавица каких не сыскать. А какие у нее красивые волосы! Вот...
Сунь продолжая хныкать, стала шарить по сумочкам и кармашкам. И, конечно (ведь она сама спрятала ее пять минут назад), быстро нашла прядь волос, перевязанную бечевкой.
- Это миленькая Минь-Ю мне подарила. Мы друг друга так любили! Я ей воду от колодца носил. Вот не скальтесь, я маленький и не очень сильный, а вода тяжелая, знаете ли! И все было хорошо... Хлюп... Пока на окраине нашей деревне не поселились лесорубы. Среди них был красавчик один, звать его...
Сунь запнулась, имя "красавчика" сходу сочинить не вышло.
- Не важно, в общем как его звать козлолюба проклятого! Знать не хочу не имени его ни рода. Что я сделал? Вот ты, Ляо, чтобы сделал? Я ему, конечно, морду набил. Вот не смейтесь, я хоть и маленький, но пару ударов знаю. Но, увы, Минь-Ю все равно к нему ушла. Повелась на стать и рожу красивую. Эх...
Сунь повесила голову, надула губы и рассеяно теребила в руках прядь собственных волос.
- Я уж и к чиновникам на поклон ходил, мзду платил - нет говорят такого закона, чтобы незамужней девице нельзя было мужчину по душе выбрать. И к богам всем-всем молился. Ну... тем кого вспомнил. И им все равно. Нет у меня больше надежды...
Сунь в сердцах хлопнула кулаком по земле.
- Вот клянусь вам, братцы! Если бы мне повстречался кто - хоть колдун, хоть оборотень - который согласился бы приворожить мою зазнобу, я бы ничего не пожалел. Кровь бы свою отдал даже. Нет у меня больше ничего за душей ведь...