"Хитрец..." - думала Ракша с очередным глотком вина из уст любовника.
Селим показал себя с очень интересной стороны. Она в очередной раз смеялась от щекотки, когда он облизывал ей пупок. Это была веселая игра, но пора было переходить ко второй части, пока она не вырубилась от выпитого вина. Все-таки ей хотелось жить.
- Хватит еды и питья. Пора мне наконец исполнить обещание в полной мере.
Уселась она вновь сверху, но оперлась на колени едва касаясь торса мужчины.
- Я доставлю тебе такое сильное удовольствие,- ее томный голосок завибрировал,- которое ты не только не испытывал, но и не испытаешь больше не с одной женщиной кроме меня,- заинтриговала она его, а затем жестом выгнала слуг, чтобы не мешали.
Был ли это великий дар или проклятье? Решать уже ему. Девушка старалась не привязывать к себе мужчин так сильно, но он ее вынудил.
Хотя она была ранена и пьяна, так что... одно уравновешивало другое.
Ракша сосредоточилась на своем теле концентрируясь на каждой мышце и переводя внимание на кожу ладошек. Потянулась разминая тело, ускоряя бег крови, разогревая себя еще больше.
А потом склонилась над его телом и начала... гладить. Ничего такого, на это способен каждый, кто знает, что делать и прекрасно владеет своим телом. Ее руки не касались тела мужчины поглаживая буквально только волоски на коже, с этим посылая жар, что шел от горячего тела, прогревая ту маленькую прослойку воздуха что их отделяла. Как малейший шорох слышен в абсолютной тишине, так и сейчас все ощущения кожи становились острее "вслушиваясь" в эти прикосновения. Пытались угадать, когда она все-таки коснётся кожи, замирая в ожидании и обманываясь. Сводящая с ума игра, которая заводила.
На своем опыте Ракша могла сказать, что Селим был особенным. Крепким и выносливым, ненасытным. Таких мужчин не так много, как хотелось бы женщинам.
Если бы ее названая мать умела только играться членами внутри себя, то не стоила и бы медика. Для нее, чтобы завлечь клиентов этого было мало. По простой причине, большинство мужчин хватала буквально на минутку любовных игр, после чего их ненасытный клинок опадал. Они заваливались на бок, зевали, и думали о том, а зачем вообще пришли тратить деньги на куртизанок.
Главным талантам Фариды было дарить невероятное наслаждение, вообще не прикасаясь к детородному органу мужчин. Возбуждая их кожу легкими прикосновениями, и находя в каждом мужике его особые слабые места.
Ракша была хорошей ученицей и сейчас внимательно наблюдала за реакцией Селима. Проход над какими местами его тела вызывал особо сильный отклик. Она бы потом к ним вернулась, когда пришел нужный момент.
Дабы мужчина не пустился вновь в галоп, чтобы выпустить все то безумие, что в нем копилась, девушка вновь приняла его вновь в себя. Но если раньше она давила что есть силы, то сейчас была настолько мягка и тепла внутри, что всякое ощущение присутствия в ней растворялось.
И как только она видела, что парню невмоготу от ее тихих ласк. Ее киска начинала мять и ласкать плоть мужчины, заставляя его быстро выплеснуть семя и огонь что скопился в чреслах. Она выжимала из этого жеребца все что в нем было. Иссушала. А затем все повторить. Разогревая и стимулируя, погружая в одну волну наслаждения за другой, пока он... как и полагается любому из его скотской породы, не уснет прямо в середине процесса, оставляя в душе девушки толику разочарования. Поэтому она и не любила эти тихие ласки, а еще потому что эту степень удовольствия между тонким ощущением партнера на грани возможного и последующем взрывом оргазма была чем-то непреодолимым, не забываемым и не стираемым. Все-таки Ракша была хорошей ученицей, превзошедшей свою учительницу.